Его рука на подлокотнике кожаного дивана вдруг сжалась в кулак, на губах появилась еле заметная полуулыбка, лицо приобрело опасное выражение. Он посмотрел на меня взглядом тигра, предостерегающего зазевавшуюся косулю и едва качнул головой из стороны в сторону. Мол, «не стоит этого делать».
Да, я понимала его мимику и без слов. Но это казалось таким дерзким и бесстыдным, соблазнить его на глазах у ничего не подозревающего гостя. И соблазнить так, что он и сделать-то ничего не сможет!
— О, ты практически участвуешь в написании истории, — продолжал грек, не замечая искр, которые, казалось, начали обжигать воздух. — Это так чарующе великолепно, когда твои руки могут коснуться чего-то столь древнего.
Я отложила салфетку, кивая Аргосу. Облокотилась на спинку дивана, и осторожно развела скрещенные ноги в стороны. Грек сидел сбоку, а вот Лекс — напротив.
— Да, — ответила между тем, — именно поэтому я и пошла в археологию. Чтобы иметь возможность… — я сделала паузу и бросила взгляд на своего мужчину, — касаться того, что для других под запретом.
Моя поза со стороны демонстрировала несколько вальяжную расслабленность. Будто бы я сильно устала и совсем уж растеклась по креслу после ужина. На самом же деле мои глаза вызывающе блестели, а довольно широко расставленные колени демонстрировали мужчине напротив отсутствие нижнего белья. Мне хотелось поддразнить его. Но получилось, судя по всему, гораздо большее. Он облокотился локтем о подлокотник кресла, глядя на меня почти так же хищно, как волк смотрит на попавшуюся в лапы добычу. Но ведь я ещё не попалась, разве нет? В этом-то и суть игры!
Внезапно Лекс взял в руки бутылку шампанского, и, не отводя от меня глаз, вылил остатки в свой бокал, мрачно констатировав:
— Вино кончилось.
Затем оставил бутылку и встал, повернувшись к Аргосу спиной, а ко мне полубоком. И я смогла со всей ясностью увидеть, насколько моё шоу удалось. Светло-голубые рваные джинсы сильно натянулись, демонстрируя обтянутое тканью, твердое от желания оружие.
Моё сердце пропустил удар. В висках застучало, где-то внизу натянулась напряженная тетива.
— Может съешь ещё сыру? — наивно переспросила я, указывая на тарелку на столе.
— Милая, мне хочется бутерброд, — мягко, но настойчиво ответил он и улыбнулся. — С колбасой и халапеньо. И, чтоб перца… побольше.
Я вздрогнула, рот наполнился слюной, сердце провалилось в желудок. Мне так жутко хотелось заняться с ним сексом, но в груди разливалось странное ощущение страха перед наказанием. Хоть я и не могу сказать, что это ощущение было неприятным.