— Лучше я, чем кто-то другой.
— Хочешь сказать, что другие колдуны не знают? — удивилась белая ведьма и даже остановилась. Серебристо-голубые глаза опасно блеснули в темноте. Ведьмин взор.
— Ты что делаешь, ведьма? — начал злиться Максим.
— Смотрю, врешь ты или нет, а что?
— Да, ничего, — хитро улыбнулся он. — Мало ли.
— Ты бы шел отсюда, — мягко проговорила она, — все равно от тебя нет толку, колдун. Вы все бесполезны.
— Да что ты? — ухмыльнулся Старцев, не принимая слова близко к сердцу. — Ну вот и посмотрим, есть от меня толк или нет.
Ведьма была в бешенстве и явно не хотела, чтобы он подходил близко к машине. Но Максим слишком долго ждал момента, когда увидит ее лицо.
— Я убью этого оборотня, — ворчала ведьма. — Как он посмел? Смог все-таки обойти…
Но колдун не успел открыть переднюю пассажирскую дверь, что-то тяжелое обрушилось на его голову, и искры в глазах ослепили его.
— Демьян?! — воскликнула испуганно белая ведьма, глядя, как рухнул на землю Максимильян Старцев. — Ты что творишь?
— Ты думаешь, я забыл, о чем Василиса просила? Нельзя Максу говорить, кто она. Но и не позвонить я не мог, тогда девочка умерла бы без крови вампирши. И эта стерва заслужила смерть. Давай уже, лечи их, Ефимия, — нетерпеливо потребовал оборотень, протягивая стакан из-под виски, до краев наполненный кровью, густой и почти черной.
— Надо же было встретить свою пару именно сейчас, — ворчала ведьма. — Еще и смертная.
— Мне выбор не предлагали. Я тоже не в восторге от всего этого. Это же теперь… Эх, да что ты понимаешь, ведьма.
— Все я понимаю, — пробурчала в ответ Ефимия, — я вообще-то тоже чья-то пара, если ты не забыл.
— Ну-ну, ведьма и пара — это вообще ни в какие рамки не вписывается, — недоверчиво высказался оборотень.
— Что ты хочешь сказать?
— Да вы же бессердечные.
— Да пошел ты…
Скрыть от оборотня, что она обиделась на его слова, у нее явно не получилось.
Голова трещала как от самого худшего похмелья, которое только могло быть, еще и умноженное на миллион. Во рту пересохло, а сил поднять голову и добыть воды не было. Когда вспомнила, что произошло, мысли болезненной пульсацией отстучали в висках, и голова заболела еще сильнее.
Сейчас я лежала на диване в своей съемной квартире, узнала простой глянцевый потолок и кирпичную стену. Диван был разложен, а я накрыта тонким пледом. Из одежды на мне были только трусы и майка. Кто-то явно меня переодел. Я силилась поднять голову. Очередная попытка отозвалась, кажется, треском черепной коробки. Как же мне плохо. Все органы скручивало и подкатывала тошнота.