Утро я встретила в разочаровании, организм требовал положенную дозу сна и бодриться отказывался даже после умывания холодной водой. Желудок тоже взбунтовался против раннего завтрака, поэтому злая приводила себя в порядок. Бархатное платье зеленого оттенка, тонкие косички, которые служанка закрепила таким образом, что они держали остальную копну строго на спине, тонкие митенки на руки и зонтик, для защиты от солнца. Несмотря на конец августа, лето свои позиции сдавать не собиралось, поэтому вероятность обморока надо свести к минимуму. Карету взять мне разрешил завтракающий граф Ронтберг, муж тетушки, которая в данный момент ещё спала. Поблагодарила мужчину и вышла ждать транспорт на улице, может ветерок приведёт в чувство, но мои надежды не оправдались, хоть время и было восемь утра, но солнышко уже начинало нагревать воздух, пройдёт пару часов и люди начнут прятаться от жары в прохладе домов.
Семья Ронтбергов жила в огромном особняке в кольце для аристократов и очень обеспеченных людей, поэтому территория позволяла держать конюшню с повозкой. Наконец запрягли лошадей и я смогла сесть, до академии ехать примерно час, она находилась на самом краю города. Откинулась спиной на стенку и ещё раз проверила все документы, мало ли, вдруг что забыла. Но нет, разрешение на обучение от главы рода, а именно отца, бумага, удостоверяющая мою личность, справка, подтверждающая наличие гена телохранителей и документ, разрешающий мне подписывать бумаги вместо отца. Мерный стук копыт убаюкивал меня не хуже матушкиной колыбельной, как не уснула за весь путь, одни боги видят, но глаза упорно закрывались город в пути рассмотреть не удалось. Поговаривают, что в столицу привозят особые зерна, из которых готовят бодрящий напиток, но позволить его себе могут только обеспеченные люди, может у тетушки такое водятся и я его попробую. Конец поездки обозначился огромной стеной, чуть шею себе не свернула, пока высматривала её завершение. Кучер открыл дверцу и помог спуститься, на этом мы договорились, что к полудню он подъедет за мной, и распрощались. Вход был обозначен большой дубовой дверью с окошечком, это ввело меня в шок, обычно за такую стену впускают через огромные ворота, а тут, словно в тюрьме. Постучала в место, где открывается окошко и убрала руку, могли хотя бы решетки не так часто ставить, еле дотянулась до дерева сквозь них, а если тут застрянет кто?
— О, ещё одна, с тебя десять золотых. — Приветствие застряло в горле и я закашлялась. Вот это приём. — Показывай справку на дар, чего рот открыла, деревня? — Вот это хам.