Настал день отправки во дворец и пора было прощаться с дружкой, ставшей мне сестрой. Расстаёмся мы на все лето и прощались со слезами, ведь за это время в наших жизнях произойдёт огромное количество событий и перемен. Повозке пришлось ждать лишних двадцать минут, пока ректор за шкирку не закинул меня в тёмное нутро под веселой ржание лошадей. Гад, даже попрощаться не дал.
— Хватит на меня дуться, завтра отправляется караван, или ты не хочешь пообщаться со своими родными перед отправкой? — Ведь нашёл, как устыдить, за прощаниями я совершенно забыла про встречу с семьёй, а ведь уже двенадцать дня, завтра в шесть утра надо подойти к ректору во дворце, чтобы получить дальнейшие распоряжения, касательно моей практики. Ладно, надо просто перетерпеть, потом станет проще, подумала я, но боги решили по своему.
Карета остановилась возле двухэтажного домика с хорошим палисадником в районе для обеспеченных граждан. Рассматривая новое жильё моей семьи, мне захотелось улыбаться и радостно прыгать, ведь сбылась самая заветная мечта матушки и появилась у возможность для более, чем достойного, существования.
— Завтра в шесть чтобы была у дворца. — Не потрудился напомнить Азар. Кивнула ему и головой и, не прощаясь, выскочила на свежий воздух. Какое это счастье, наконец оказаться вне высоких стен и серого камня, услышать шум города и ржание лошадей, да и Глаша весело заклекотала. Стоп, Глаша? Она должна была остаться в академии!
За пару месяцев она вымахала до феноменальных размеров, сейчас она была выше меня в двое, а когда начинала весело скалиться, то у самой сердце в пятки убегало, что уж про окружающих говорить. В момент вся улица стихла и люди попрятались кто куда, стоило только заметить эту летающую змейку, а бояться было чего. Размах крыльев был почти шесть метров, угрожающие шипы по позвонку, лишь в одном месте прерываясь, прямо у основания толстой шеи, примерно там я буду перекреплять седло, когда смогу перебороть страх высоты. Острые, как кинжалы, когти на передних лапках, про задние и говорить страшно, такие взрослую лошадь подцепят и с помощью мощных мышц утащат. Нос стал клювообразным, такой же твёрдый и острый, а частые, в два ряда острые зубы с мой палец длиной, говорили о явном предпочтении мясца траве. Грудная клетка выдвинулась немного вперёд и раздалась в ширь, только чешуйки не изменились, такие же темно-зеленые и маленькие, а вот перепонки крыльев потемнели и сейчас были темно-серого цвета. Наша связь за это время не продвинулась, мы все так же общались мыслеобразами и эмоциями, но так даже лучше, слышать в голове чужой голос — прямой путь в больницу для больных душой.