— Продам, — в голосе появились рычащие нотки. Странный он. Если хочет казаться таким грозным, зачем позволил мне выспаться? Да ещё и рюкзак мой, которого все остальные боятся как огня, взял с собой.
— Так значит, я — товар? — холодно спросила я.
— Да, — рыкнул он.
— Тогда зачем ты позволил мне выспаться на себе? — я даже решилась повернуть к нему голову, я наши лица оказались в непосредственной близости друг от друга. Его глаза странно блеснули, губы тронула нехорошая улыбка.
— Чем здоровее ты будешь выглядеть, тем больше я выручу за тебя, маленькая лгунья, — тихо прошептал он, пристально наблюдая за моей реакцией. Я же вся окаменела. Он знает, что я не мальчик! Я смотрела на него как удав на кролика, пытаясь по лицу прочесть его намерения, а он откинул голову назад и громко расхохотался.
Когда он вновь посмотрел на меня, улыбка его быстро угасла, лицо снова приобрело отстраненное выражение.
— Тебе повезло, что за парней дают больше, чем за девок, — произнес он, кивком приказав мне смотреть прямо. — Старайся сохранить свой секрет, я не намерен терять прибыль.
Так значит, все его поступки продиктованы только жаждой наживы? И поспать разрешил, чтобы я выглядела свежей, а не помятой и бледной.
— А что будет со мной потом? После того, как ты меня продашь?
— А ты не знаешь? — лениво удивился он. Нет, я не знаю! — Смотря кто купит, конечно. У тебя хорошее здоровье, думаю, для черновой работы ты будешь полезна. И только попробуй дай знать, что ты девчонка до того, как я тебя сбагрю, — угрожающе шепнул он мне на ухо. — Тогда я продам тебя как наложницу для какого-нибудь бедняка, и больше года ты не протянешь.
Я в который раз испуганно сглотнула. Что он имеет в виду под «черновой работой»? Тяжести таскать? Конюшни мыть? Господи, да я же ничего не умею! Блин, так или иначе, это лучше, чем быть постельной грелкой для какого-нибудь извращенца. Нет, свой пол я буду хранить в тайне до последнего. И искать выход из этого мира.
Тем временем мы приехали в странное место. Вроде бы очень похоже на рынок, но товар здесь — люди. На небольшой прямоугольной площади расположились торговцы в деревянных павильонах, укрытых тканями. Сами торгаши сидели, а вот их товар — живые люди разного пола и возраста — стояли, связанные по рукам веревками. Я просто не могла поверить, что то, что я вижу — реально.
Эти люди действительно были рабами, без права распоряжаться собственной жизнью. Товар. Живые вещи. И мне предстояло стать одной из них.
Разбойник подъехал к одному особенно большому павильону, в котором разместилось около пятнадцати человек. Мужчины, женщины, две девочки лет десяти. Парень спрыгнул с лошади, обхватил меня за талию и поставил на землю. Руки мне так никто и не развязал, а ещё я хотела в туалет.