Немного понаблюдав за рабами, управляющий подметил, что рабыня опасается всех мужчин, но особенно боится прибывших с ней вместе самцов. Они сидели в одном загоне и эти двое ее пользовали? Гм, похоже на это. Придется отослать парочку подальше к стадам, а рабыню он определит на черную кухню.
Только сначала надо, чтобы их всех осмотрел целитель, мало ли какие болячки они могли подхватить в рабских загонах? Ему тут зараза не требуется, господин с него первого спросит, если рабы начнут болеть или, не дай Великий Дракон, случится падеж.
Так бывшая графиня очутилась на черной кухне. Готовить она не умела от слова «совсем», чистить овощи худо-бедно научилась за время путешествия по Пескам, но так, что лучше бы не бралась и ее приставили мыть плошки и другую посуду, выносить помои и чистить печь.
Разносолов рабам не полагалось. Утром была простая каша из дробленых зерен пшеницы или кукурузы, вечером вареные овощи. Мясо за все время перепало раза четыре: однажды неосторожного теленка задрал волкогр, и рабам досталось то, что хищник не доел. Потом объелись зеленой травы две старые коровы и рабы пировали две декады. А через месяц бычка ужалила в горло оска, и он задохнулся, позволив целую неделю рабам есть кашу с запахом мяса.
Больше всего Полетт порадовало, что оба ее мучителя отправились к дальнему стаду, и она их практически не видела.
Дни шли, бывшая графиня потихоньку отъелась, зажили раны от браслетов, никто не посягал на нее и женщина начала оживать. Нет, работы было много, и к заходу она падала от усталости, а по ночам спала, как младенец, не замечая ни тощего тюфяка, ни впивающиеся в тело сучки от неструганых досок топчана. Но никто не наказывал зря, а выучить правила поведения труда не составляло.
Правила были просты: господину нельзя смотреть в глаза, при его появлении надо встать на колени и не поднимать головы. Рабыня обязана молча выполнять всю работу, не заводить драк и ссор, не ходить в бараки к мужчинам. Свободного времени, в общем-то, не было, а если вдруг случайно выпадала минутка, то Полетт старалась провести ее во сне.
И вот принесла нелегкая господина, а ее — угораздило на него посмотреть и обратить на себя внимание. Ну, куда ее теперь отправляют? Вернее, куда — понятно: в поместье господина. Вопрос — зачем? Или у него мало рабынь? В наложницы она не очень подходит — не так молода, как любят мужчины и совсем не ухожена. Кожа пахнет дымом и коровьим навозом, волосы, когда-то роскошный шелк, теперь кое-как обрезаны и свисают невнятными прядками, руки с обломанными ногтями, заскорузли и покрылись цыпками от постоянной чистки песком кастрюль, фигура потеряла мягкую округлость форм, стала сухой и жилистой. Для чего господину такая, непонятно.