— Я подкупил твою служанку, и взял одну из трех, наиболее подходящих по цвету. Ты — ослепительна, — отвесил он мне щедрый комплимент. — Впрочем, как и всегда. Он категорически отказался рассказывать куда мы едем, не смотря на многочисленные угрозы и мольбы до тех пор, пока мы не окажемся на месте. — Потерпи немного, ожидай неожиданное, и ничто не застанет тебя врасплох, — засмеялся он, и когда карета остановила свой ход вышел и подал мне руку.
Внезапно опустившиеся сумерки не дали мне возможности оглядеться, где именно мы оказались. Вокруг не было зданий, лишь лес и пустынная дорога. Мужчины без лиц, одетые в одинаковые костюмы встретили нас у самого экипажа и провели по короткой тропинке, остановившись перед совершенно непримечательными кустами барбариса и собачьей розы. Мое недоумение продолжалось ровно квази, затем один из наших провожатых махнул рукой и иллюзорные листья раздвинулись, открывая моему изумленному взору спрятанное под мороком здание и тяжелую кованную дверь, отворяющуюся в это самое мгновение. На входе такой же безликий, как и наши провожатые, привратник потребовал у Тристана приглашения. Как только плотный серый конверт оказался в руках мужчины, он вспыхнул белым пламенем и осыпался на пол белым пеплом. Утвердительно кивнув, он подал знак двум своим помощникам, один из них встал перед маркизом, второй замыкал шествие. Нас вели внутрь темного коридора, который освещался лишь редкими факелами, целую вечность. В итоге мы вошли в большой прямоугольный зал. Ощущая возрастающее волнение, я чувствовала себя шпионкой на задании.
Комната была из цельного черного камня без окон, с одним входом, и соответственно выходом, через который мы только что вошли. Под потолком немного чадила огромная люстра с восковыми свечами, на стенах расположились те же факелы, что освещали наш путь в это странное замкнутое помещение, что сильно сказывалось на и без того спертом аромате воздуха.
— Магия тут не работает, поэтому нет привычных пульсаров или кристаллов, все оплетено антимагической сетью, сама посмотри, — сказал Силье. Возможность увидеть удивительно красивое переплетение рун и узоров клети заставило меня напрячься сильнее обычного, в центре лба начало жечь, будто раскаленный гвоздь вбивали мне в голову, но как только я отбросила желание изучать защитный рисунок помещения, боль ушла. Два десятка стульев, многие из которых были заняты одетыми в вечерние туалеты и маски людьми, стояли напротив центральной трибуны. Справа от нее располагались несколько столов, на них явственно угадывались силуэты неких предметов, накрытых шелковой тканью.