Я проваливаюсь в полный неги сон, бережные объятия размыкаются и мне слышится что-то про дела и обед, но я не в силах открыть глаза и мычу что-то невразумительное. Просыпаюсь я уже когда солнце упрямо пробивается сквозь неплотно задернутые шторы, они оставляют маленький зазор для жёлтого лучика, и тот беспрепятственно проникает в мой сон, щекоча щеки теплой лаской. Я сладко потягиваюсь и с удивлением обнаруживаю, что еще очень рано, и во сколько же тогда ушел маркиз?
Вызываю Каро и вместе с завтраком она приносит мне корреспонденцию, не разобранную со вчерашнего уна. Горький запах парящий от джезвы бодрит, а сладкие, пышущие жаром булочки, так и просят меня побыстрее надкусить их сдобный бок. Вили попрошаечно скулит под столом, выпрашивая полосочки хрустящего бекона и пирожное со сливочным кремом. Мне пришлось объяснить Каро, почему ей то и дело приходится поднимать с пола обслюнявленные кусочки, бывшие ранее моей едой. Она рассмеялась и предложила завести миску для пса, подальше от бежевого Шантильского ковра. И теперь бедняге перепадали вкусняшки только в строго отведенном месте или на улице. Я с мычанием вонзаюсь в слоенную корзиночку со сливовым джемом, и совсем невоспитанно слизываю кисло-сладкие капли варенья с пальцев. Я привычным движением забеляю тай сливками и с наслаждением делаю глоток. Вчера на ужине у меня совсем не было аппетита, я едва притронулась к вайну и фаршированным перепелиным яйцам, хотя стол в малой столовой Его Величества был уставлен вкусностями и деликатесами, от которых у Вилли текла не прекращаясь слюна, оставляя за прозрачным чудовищем след, как будто по коврам дворца ползает гигантская садовая улитка.
Церемония открытия монумента выбила меня из колеи, я, как и немногие, присутствующие на церемонии спириты ощутила силу. Нет, не так, СИЛУ. Полчища духов посетили траурное мероприятие, их прозрачные сущности несли в себе только покой и благодарность. Мне показалось, что в толпе уходящих душ я видела Агнес и Николаса, держась за руки, они шли по направлению Столба и вдруг она обернулась и улыбнулась мне. Все это длилось какие-то десятые доли мгновения, и наверняка утверждать это я бы не стала.
Я просматриваю приглашения, карточки и записки и вдруг подпрыгиваю, едва не опрокинув на себя густой, горячий тай. Трясущимися от радостного предвкушения руками я никак не могу вскрыть письмо, и наблюдающая некоторое время за мной горничная, осторожно вытягивает у меня крафтовый квадратик и поддевает его ножом для бумаги. Вытащив короткое послание, она отдает его мне. Просмотрев пару строчек, написанных забористым, деловым почерком я срываюсь в ванную комнату, и прошу служанку приготовить мне одежду на выход.