– Если тебе будет легче от этого, то я скажу, что вероятность того, что я влюблюсь в Роз, нулевая. Мы даже не спим вместе.
– Да ладно, – поперхнулся пивом Джонас. – Это первоапрельская шутка?
– А что здесь смешного, – нахмурился Хендрикс, когда его друзья громко захохотали.
– Ты наконец встретил женщину, которую тебе не удалось соблазнить, и решил жениться на ней?
– Заткнись, – заворчал Харрис. – К тому же я могу обходиться без секса.
– Ага, а я могу сойти за норвежца, – хмыкнул Джонас, который был наполовину корейцем.
– Парни, я не собираюсь оправдываться перед вами.
– Это только доказывает, что твой брак фиктивный. Но ты, возможно, поступаешь правильно, что воздерживаешься от секса, чтобы избежать недоразумений, – бросил Джонас.
– Мой брак не фиктивный, – возразил Хендрикс. – В отличие от твоего. Потому что ты идиот, который решил, что лучше жить вместе и просто притворяться, что у вас страстные отношения. А я не идиот. У нас с Роз будет настоящий брак и страсть тоже будет настоящей.
Особенно в медовый месяц. Он уже просматривал сайты турагентств, подыскивая местечко, куда можно будет отвезти свою невесту, чтобы ему никто не мешал насладиться шведским столом длиной в неделю, в меню которого было бы одно-единственное блюдо – Розалинда Карпентер.
– Хочешь сказать, что вы решили не спать до брака? Это очень необычно, особенно в твоем случае.
Хендриксу хотелось съязвить в ответ, но он сдержался. Неужели они тоже считали его кобелем, который не мог пропустить ни одной юбки? Хендрикс видел себя более глубокой личностью, и ему вдруг стало не по себе, когда он понял, что за репутацией гуляки никто не видит положительные черты его характера.
– Такой уж я уродился. Нестандартный, – с улыбкой ответил он.
Теперь у него появилась железная причина сдержать свое слово и доказать себе, что он запросто может обойтись без секса.
Сегодня вечером отец улыбался Роз больше, чем за последние пять лет, вместе взятых. Она очень хотела заслужить его одобрение, но его хорошее настроение заставляло ее нервничать. Пол Карпентер управлял миллиардной компанией по производству мебели и редко улыбался, особенно своей дочери.
– Мне всегда нравился этот дом, – вдруг сказал он, когда они одновременно оказались у мини-бара.
– Кажется, Хендрикс говорил, что поместье занесено в список городского исторического общества, как одно из самых старинных в округе. Оно очень красивое.
Разговор с отцом о доме ее жениха казался ей каким-то сюрреалистичным. Они редко общались, и главным образом по ее вине. После многих лет тяжелых вздохов и критических замечаний с его стороны Роз предпочитала обращаться к нему только в случае крайней нужды.