– О господи, нет! – воскликнула Роз. – Пожалуйста, не надо никого беспокоить. Я в порядке.
– Конечно-конечно, – прошептал Хендрикс и снова погладил ее запястья. – Но, может быть, ты скажешь мне, почему мы сидим в этом углу и не пьем горячий кофе, который нам принесли?
Роз выдернула свою руку и, схватив стаканчик, притворно улыбнулась:
– Видишь? Я пью.
– Видишь? – Он помахал рукой у нее перед лицом. – Я сижу здесь и все еще не знаю, что с тобой творится. Роз, мы женаты. Я касался самых интимных твоих мест. Я проделал с тобой больше недозволенных, развратных и греховных вещей, чем с кем-либо другим за всю свою жизнь. Прошлой ночью ты уснула в моих объятиях. Разве это не говорит о том, что я доверяю тебе? Что бы ты ни сказала, твои слова ничего не изменят…
– Я боюсь клоунов.
О боже. Теперь она выдала свою самую страшную тайну.
Хендрикс не рассмеялся. Хотя следовало бы. В клоунах не было ничего страшного. Особенно ко гда под макияжем одного из них скрывается твоя свекровь. Господи, Роз надеялась, что, нарядив Хелен в этот костюм, она избавится от своих страхов, но чем дольше она находилась рядом с источником своих страхов, тем хуже ей становилось.
– Ладно. – Хендрикс отобрал у нее стаканчик с кофе и, поставив его на стол, снова взял ее за руки. Словно он чувствовал, что она отчаянно нуждалась в том, чтобы ее удержали на месте, но не знала, как попросить об этом. – Признаться честно, я ожидал услышать что-нибудь другое.
– Не сомневаюсь, – криво улыбнулась Роз, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расплакаться. – Я тоже от себя такого не ожидала. Знаю, звучит ужасно глупо.
– Нет, – решительно покачал головой Хендрикс. – Глупо держать все это в себе, когда я рядом. Радость моя, скажи, чем я могу тебе помочь.
– Держи меня за руки, – сдавленно попросила она.
– Я держу. И не собираюсь отпускать тебя.
– Я основала «Клоунаду», потому что мне хотелось перестать бояться. Я честно думала, что это сработает.
– Встретиться лицом к лицу со своими страхами – это правильный шаг, – согласился Хендрикс.
В его взгляде было столько понимания, что Роз не стала таиться и выложила все начистоту.
Она рассказала Хендриксу, как в восемь лет целых полгода не ходила в школу, потому что никто не смог запретить ей сидеть у постели умирающей матери.
Поначалу они еще пытались. Позвонила директриса школы и сообщила, что Роз сбежала. К счастью, отец обнаружил ее в больнице до того, как вызвали полицию, но требование воздержаться от подобных поступков только больше распалило ее желание ослушаться его и проводить свое время с матерью. Умение сбегать с уроков пригодилось ей позже, когда она связалась с парнями почти в два раза старше себя.