С уважением, Альбус Дамблдор.
Прочитав эту записку, братья переглянулись и сорвались с места наперегонки, успев только накинуть куртки. К слову, после промаха Сэма с вампиром куртки братьев были укомплектованы вещами первой необходимости, на всякий случай. Пара ножей, небольшой револьвер, заряженный патронами с серебряными и стальными пулями через один, и флакон с солью теперь были разложены по карманам и вытаскивались, только если куртка чистилась, или перекладывались в другую куртку, если она менялась.
Бегали Винчестеры быстро. Забежав на второй этаж Хогвартса, они нос к носу столкнулись со спешащим в кабинет директора Люциусом Малфоем. Увидев Сэма, тот попятился.
— Где кабинет директора? — на ходу спросил у него Дин. Староста Слизерина просто ткнул в безобразную гаргулью пальцем, ничего не ответив.
Сэм мазанул по нему равнодушным взглядом и произнес:
— Пастила.
Гаргулья отпрыгнула в сторону, открыв путь на лестницу. Дин заскочил на нее первым, затем Сэм, немного подумав, сзади Сэма встал Люциус, стараясь держаться от Винчестера как можно дальше.
Как только они оказались на лестнице, она начала двигаться.
— Эскалатор на датчиках веса и движения? — определил Дин и пожал плечами: — Неоригинально.
Стукнув в дверь для порядка, Дин быстро зашел в кабинет, не дожидаясь ответа.
— Что случилось? — спросил он довольно резко и только потом обратил внимание, что перед массивным столом стоят четверо мальчишек. С гордостью отметив про себя, что Северус не слишком отличается параметрами от остальных, Дин присмотрелся повнимательнее.
У Северуса была свежая царапина на лбу и на щеке, а воротник рубашки, которую было видно из ворота мантии, висел на одной нитке.
Зато трое других отличались гораздо большими повреждениями в виде подбитых глаз, которые быстро наполнялись синевой, разбитых носов, из которых капала кровь, а у высокого черноволосого паренька была рассечена бровь и глаза слезились и выглядели воспаленными.
Северус задумчиво рассматривал свою руку, точнее, костяшки, которые были явно повреждены, но особо расстроенным или подавленным не выглядел.
— Сев, ты что, подрался? — Сэм выдохнул это с облегчением. Они мчались сюда, не переодевшись, в своих вечных джинсах, воображая себе черт знает что, а ребенок всего лишь подрался.
* * *
Люциус отскреб себя от пола и с трудом поднялся. Провел рукой по шее; больно, скорее всего, остались синяки.
— Да кто он такой? — голос звучал хрипло.
Малфой повернулся к полукровке и принялся разглядывать, словно впервые увидел. Окрепший, с короткими волосами, он потерял большую часть своей эфемерности, но это только подчеркнуло его странную неправильную, совершенно неклассическую притягательность. Люциусу всегда хотелось сделать так, чтобы в этих черных глазах появились хоть какие-то эмоции: боль, страх, ненависть, хоть что-то… Но Снейп всегда сносил все закидоны своего старосты молча. И ни на лице, ни в глазах не отражалось ничего, кроме безразличия и какой-то усталой покорности. Было ли Люциусу на него плевать? Да, было, но только в то время, когда он его не видел. Люциуса поражал его ум, его талант. Он видел, как совсем еще мальчишка пытается раскладывать заклинания на составные части, чтобы изобрести что-то принципиально новое. Это было поразительно, нереально. Он знал, что расскажет об этом забитом полукровке Темному Лорду. Знал, что, скорее всего, ему поручат приблизить мальчишку к себе, изобразить дружбу. Какая может быть дружба у ребенка и уже молодого мужчины, у чистокровного мага и какого-то нищего полукровки? И Люциус злился на Снейпа заранее, часто выплескивая на ни в чем неповинного ребенка свое плохое настроение.