— Я считаю, что ты сумасшедшая, — довольно уверено проговорил рыцарь. — Но даже сумасшедшие не носят одежду из материала, который мне не знаком, и они точно знают, как действуют магические свитки. Так что я вынужден поверить. К тому же ты меня не узнала, а это тоже о многом говорит, — в его голосе прозвучала такая надменная самоуверенность, что я расхохоталась. Артур нахмурился, а я сквозь смех пояснила, что же меня так рассмешило.
— Так значит, ты считаешь, что тебя все должны узнавать и падать ниц? Уверяю тебя, когда мы доберемся до обитаемых мест, тебя абсолютно никто не узнает, вообще никто. Вот если бы ты был во всей своей красе на своём коне, и со свитой, тогда да. А так… Ещё спасибо скажешь, если тебя за простого бродягу не примут. И не хмурься. Простым людям по большому счету наплевать, как выглядят власть имущие. Поверь, того же твоего коня знают лучше, чем тебя самого, и опознают тебя, скорее всего, по нему. Говорят: «О, вон глядите, конь герцога как-там-тебя, значит, на нем этот самый герцог и скачет». Простым людям что нужно вообще? Им нужно, чтобы их защищали от разного разбойного элемента, по возможности лечили, давали нормально работать и не задалбывали налогами. А на всех вас, рыцарей, им глубоко наплевать. Они короля-то вашего только по чеканке на монетах, скорее всего, узнают, — я выдохлась, а рыцарь, отпустив меня, задумчиво разглядывал потолок, не переставая хмуриться. Я проследила за его взглядом. Ничего особенного: потолок как потолок.
— Откуда ты знаешь, что нужно простым людям, и как именно они рассуждают? — спросил он довольно резко.
— Да потому что я сама «из низов», и мне всегда было абсолютно до звезды, кто у нас сейчас президент. Я ни одного не выбирала. Лишь бы зарплату вовремя платил, да цены держал, чтобы не росли.
— Ты лжёшь, — в голосе рыцаря прозвучала уверенность, — ты правильно говоришь, держишься с достоинством, твои руки не знали тяжёлой работы, это называется аристократизм.
— Это называется высшее образование. Я не для того училась столько лет, чтобы в итоге вагоны разгружать, — кажется, меня уже несло, и я отчетливо видела, что он не понимает и половины из того, что я ему говорю, но не переспрашивает, гордый. — Я врач. Целитель, по-вашему. Только не маг. У нас, в моей реальности, магия существует только в книжках.
— И как вы справляетесь?
— Да вот как-то справляемся, — я устало откинулась на спину.
Несколько минут мы лежали в молчании, затем рыцарь начал сбивчиво говорить, словно боялся упустить какую-то мысль.
— Если все, что ты говоришь с такой уверенностью, правда, если меня действительно не будут узнавать… Гвиневра, эм, можно я тебя Гвен буду называть? — дождавшись моего кивка, он продолжил. — Я хочу предложить тебе другую сделку. Мне сейчас возвращаться не с руки. К тому же это уникальная возможность рассмотреть жизнь в стране не со спины моего коня, которого лучше меня знают, — он хмыкнул. — Пока меня считают мёртвым, я хочу узнать, как и чем живет народ, которым я хочу в итоге править. Потому что, если мне всё удастся, то я хочу стать приличным королём.