Поужинав, мы легли спать. Гвен сняла курточку и штаны и осталась в одной только длинной рубахе; я же, наоборот, лег в постель в одних штанах.
Что делать и куда идти, будем решать утром.
Артур.
Среди ночи меня разбудил негромкий стон спящей рядом женщины. Повернувшись в её сторону, я увидел, что она съёжилась на самом краю кровати. Гвиневру трясло, и она негромко стонала.
Я протянул руку и слегка дотронулся до её плеча. Гвен резко развернулась и открыла глаза. Пару тактов она непонимающе смотрела на меня, затем в её взгляде мелькнуло узнавание, и она откинулась на подушку.
— Что за демоны мучают тебя, Гвен? — я лёг на бок и, подперев голову рукой, рассматривал лежащую рядом женщину. Как странно. Я впервые делил ложе с женщиной, даже не помышляя о любовных утехах. Нам пришлось взять одну комнату с одной постелью. Так было достовернее, да и экономнее. Я хмыкнул: вот ещё одно обстоятельство, о котором я раньше даже не подозревал — экономия. Ещё пару дней назад в моем лексиконе не было такого слова. Что же касается самой Гвен… может, очень повлияло то, что почти двое суток эта хрупкая женщина таскала меня на себе, может, то, что она не из моего мира, но я вёл себя с ней как простой рыцарь Артур. Если бы кто-то из моих вассалов видел меня сейчас, то никогда не узнал бы герцога Фарли, холодного, высокомерного и абсолютно непробиваемого. И мои друзья, и враги знали, что меня очень сложно вывести из себя. У меня даже своеобразный рекорд был по количеству отклонённых дуэлей, причём ни разу никто из моих оппонентов не смог назвать меня трусом. Что же касается женщин, то обычно моё отношение к ним было в лучшем случае покровительственным. В худшем же… А на самом деле у меня были очень хорошие учителя, могу с уверенностью сказать, что великие учителя. Особенно отец. Науку лицемерия я изучил в совершенстве. Так почему мне не удается вновь стать ледяным герцогом в присутствии этой некрасивой, взбалмошной женщины? Почему я не хочу перед ней притворяться кем-то, кем на самом деле не являюсь? Почему-то меня не оставляло чувство, что герцога Фарли Гвен не воспринимает за существующую реальность. И любая попытка вести себя согласно моему происхождению, моему воспитанию, да и вообще согласно моим внутренним предпочтениям вызовет у неё смех. Это вначале, а затем смех перейдет в неприятие, и она просто оставит меня. А я пока не готов оставаться один. Да ещё и эти непонятные дела с воздухом.
Из размышлений меня вывел глухой голос Гвен.
— У нас у всех есть свои демоны. А мои — так вообще не вашего бога падшие, — она ненадолго замолчала, затем задала вопрос. — За что твой брат хотел тебя убить?