Магнус дождался окончания выпуска новостей, сменил волну и остановился на классической музыке струнном квартете Бетховена. Налив себе большую кружку дымящегося кофе, он несколькими глотками выпил ее, положил ноги на стол и закрыл глаза, наслаждаясь музыкой.
Как же хорошо! Он представил себя в теплой, мягкой детской кроватке, придвинутой к стене на втором этаже их семейной дачи возле Санкт-Петербурга, который в то время назывался Ленинградом.
На просторном рабочем столе, посреди десятков книг по генетике и свежих научных публикаций, присланных ему уважаемыми коллегами, лежала утренняя почта, которую его секретарша только что сложила в большой картонный конверт. Магнус вытащил оттуда сверток, покрутил его так и сяк и, но не обнаружил на нем имени отправителя. Он без промедления открыл его, надеясь, – правда, не слишком, – что внутри находится коробка с шоколадом или лучше того с сигарами, в глубине души опасаясь увидеть очередной опус своего собрата, в котором тот хвастается своими грядущими успехами в области клонирования человека.
В пакете, действительно, была коробка, однако внутри ее не оказалось ничего из того, о чем подумал Магнус. Лишь маленький прямоугольник ткани размером 40 на 25 сантиметров.
Перед ним появились руки Джоконды.
Позднее Магнус признавался, что самым сильным в тот момент было ощущение уязвимости, которое производил этот фрагмент ткани. Он выглядел очень плачевно казалось, был исцарапан ножницами, прежде чем его выкромсали из рамы.
В это мгновение он испытал то же чувство, которое возникало, когда в начале 90-х годов рухнула Советская Империя: ощущение, что присутствуешь при событии, которое раньше даже не рискнул бы себе представить.
Из всех нас он, без сомнения, был единственным, кто с самого начала отнесся ко всему случившемуся крайне серьезно. Думаю, он сразу же понял, что нечто мощное только что потрясло не только всю его жизнь, но и жизнь многих ему подобных.
Магнус попытался успокоиться. Он осторожно взял в руки кусок ткани и заметил, что к обороту пришпилена небольшая визитная карточка без малейших признаков имени или фамилии владельца, но со следующей надписью:
«Знание, если не иметь совести, способно лишь погубить душу». Рабле, «Пантагрюэль», VIII, 1532.
Перевернув кусочек картона, он прочел еще несколько строк некто назначал ему встречу:
Суббота, 11 сентября, 16 часов
Церковь Санта Мария Монте Джованни
Провинция Сиена
Тоскана
Увидев слово «Тоскана», он вновь закрыл глаза и на краткий миг представил себя в полном одиночестве, в погребе итальянской винодельни: вот, он не спеша дегустирует несколько бутылок знаменитого красного «кьянти».