— Тоннель под горой?
Ивар кивнул.
— Конечно, меня мучили сомнения. Все-таки со мной были две очаровательные женщины. Но они не хотели слушать ни о чем другом. Ильдико даже предложила взять с собой двух слуг и разведать путь. На это я согласиться не мог, поэтому мы запаслись факелами, набили переметные сумы провизией, на случай, что нескоро выберемся из-под земли, и вошли в тоннель.
Этого путешествия нам не забыть до конца жизни, — продолжил Ивар. — Вода за многие столетия выровняла каменное ложе, но ноги лошадей постоянно скользили, так что нам приходилось крепко держать поводья. Я ехал первым, поэтому, как ты понимаешь, продвигались мы медленно.
— Вы встретили что-нибудь живое? — спросил Николан, вспомнив страшные истории, которые рассказывали о Гаризонде.
— Только змей у входа в тоннель. Потом — ничего. Кроме постоянного шума. Каждый шаг стократно отдавался от стен и потолка пещер. Когда один из нас произносил какое-то слово, оно повторялось и повторялось, пока не затихало где-то далеко впереди. Ильдико даже пела и смеялась, слыша свой голос.
— А что вы так увидели?
— Ничего, кроме света факелов. Нас было двадцать человек и каждый нес факел. Оглядываясь назад, я видел цепочку огненных бабочек, парящих в темноте. Ильдико, однако, разбирало любопытство, и вскоре она оказалась рядом со мной. При этом она настаивала, что отлично видит в темноте. Говорила, что на стенах есть какие-то древние надписи. Письмена и рисунки животных и людей. Мы даже прозвали ее Госпожа Кошачьи Глазки. Но когда она заговорила о надписях, мы подняли ее на смех и сказали, что она все это выдумывает. Но, возможно, мы ошибались. Она доказала нам, что видит в темноте до того, как мы поднялись на поверхность.
— И как же? — заинтересовался Николан.
— Она сказала, что в сторону отходит еще один тоннель и там лежит человеческое тело. Я поехал посмотреть. Она хотела сопроводить меня, но я ей не разрешил. Так вот, она сказала правду. Еще один тоннель уходил в сторону, а у входа в него лежало человеческое тело. Лежало давно. От него остался один скелет.
— Вы смогли узнать, кто это был?
Ивар покачал головой.
— Он лежал так давно, что кости при прикосновении обращались в пыль.
Рассказ Николана о двух его поездках на римскую территорию занял много времени, поскольку его друзья хотели знать все, до мельчайших подробностей. Евгения рассмеялась, когда он упомянул Лутатия Руфия.
— Ох этот проныра, затычка в каждой бочке! Поверите ли, я даже подумывала, а не выйти ли за него замуж. А все потому, что он чистокровный патриций. Но он моложе меня… на год или два, и рот у него не закрывался ни на минуту. Так что я быстро отказалась от этой идеи.