Рим, апрель 1495 года
Почти год прошёл с того момента, как на мою голову водрузили коронуИтальянского королевства. Ту самую, Железную корону Ломбардии, по преданию выкованную с использованием одного из гвоздей, использовавшихся для распятия Христа. Изначально она обитала на головах властителей Лангобардского королевства, а после краха последнего переехала на постоянное место жительства в город Монц, что близ Милана, в собор Иоанна Крестителя. Там она и находилась до недавнего времени, пока доверенные лица моего «отца», Папы Римского Александра VI, он же Родриго Борджиа. не изъяли столь ценный и символический предмет, дабы использовать по основному назначению – не пылиться в качестве «святого предмета», а служить зримым символом власти.
Красивая, надо отметить, штука. Золотой обруч шириной семь-восемь сантиметров, украшенный отборными драгоценными камнями. Почему тогда корону назвали Железной? Так внутри широкого золотого обруча находился узкий железный, отсюда и название. Неплохой символизм – блеск и богатство снаружи, внутри же прочная сталь. Уважаю и одобряю! А ещё её реально удобно носить. Не в пример некоторым другим, более массивным, вычурным, пышным и с трудом держащимся на голове. Тоже немаленький такой плюс в общую копилку.
Время… Много чего произошло с момента, когда на политической карте Европы появилось королевство Италия, вобравшее в себя немаленькую часть земель бывших вассалов Святого Престола, более половины Неаполитанского королевства, немаленький кусок герцогства Миланского, Монферрат и Асти. Последние два вошли на правах, скажем так, «автономных», сохранив толику самостоятельности. Что поделать, за освобождение своё от французской оккупации следовало платить и платить немалую цену. А вот властители Римини, Урбино и нескольких других герцогств, княжеств и прочих территорий – эти предпочли добровольно присоединиться, понимая, что лучше уж так, чем потом оказаться в печальном положении. Правда торговались… аж жуть. Но оно понятно, ведь всем хочется лучших условий для себя родимых.
Были ещё герцогства Феррара и Модена под властью Эрколе д’Эсте, которых что я с «отцом», что наши советники-помощники усердно дожимали, стремясь убедить в том, что вхождение в состав Италии стратегически для них выгодно, в то время как другие варианты приведут или к вассалитету на куда более худших условиях, либо просто к потере семьёй д’Эсте всей власти. Французское нашествие и то, что в итоге стало с Моденой – всё возможное обчищено, население заметно убавилось числом, вассалы си-ильно так недовольны – служило самой наглядной иллюстрацией и намёком не необходимость иметь сильных союзников. Вариантов же у Эксоре д’Эсте и его сына Альфонсо было маловато. Но они пока ещё прикидывали, обдумывали и ожесточённо торговались, маскируя сей процесс под дипломатические консультации с союзниками.