- Но кто, если не Борджиа?
Герцог лишь развёл руками, не в силах точно ответить своему брату. Слишком многих Савонарола устраивал исключительно в виде мертвеца и слишком мало у него было не то что друзей, а просто союзников. С фанатиками всегда сложно разговаривать и тем более договариваться о чём-либо.
- Многие могли. Даже те, кто хотел бы занять его место во главе «Царства Божьего». Об этом тоже нельзя забывать. Намекни там, в Риме…
Чуть раньше, повинуясь жесту своего господина и покровителя, парочка из присутствующих в комнате нимф сперва осторожно приблизились к брату повелителя Флоренции, а затем стали вольничать, попутно принимая совсем уж соблазняющие позы.Знали, что и герцогу это понравится, а с его братом всегда полезно «подружиться».
Пьеро Медичи уже более года тому назад, поняв, что Джованни хоть и кардинал, но слишком уж углубился в дела духовные, шаг за шагом удаляясь от мирских, принял меры. Не резко, а осторожно, не постеснявшись попросить совета и принять оный. Естественно, от того, кто знал мир церкви, но в то же время не испытывал перед ним даже малейшего трепета.
«Вправить мозг». Вот как назвал Чезаре Борджиа то, что требовалось сделать с Джованни. Странное выражение, но к подобным знавшие короля Италии уже успели привыкнуть. К тому оно неплохо подходило, этого герцог Флорентийский не мог отрицать. Разум его брата нуждался во… вправлении туда, где он находился раньше. Как лекарства были назначены красивые девушки вкупе с пирами и непременным присутствием рядом как родни, так и старых друзей из Пизанского университета. Именно с тех времён, чтобы вновь погрузить слишком уж отдавшегося церковным делам кардинала в не столь далекое прошлое. А уж потом, от бесед к крепкому вину, оттуда с танцам девушек и… чему-то гораздо большему. Потом повторить, затем опять повторить, пусть в разнообразных декорациях и так до полного вразумления. Заодно побольше бесед о творящихся бесчинствах в Ливорно, охоте на ведьм в землях германских и всё в этом же духе. Чтобы напомнить, что именно могут творить излишне ушедшие в ограничение тела, в результате открыто сходящие с ума.
Советы были… необычные для того, кто ранее был епископом. Кардиналом и до сей поры оставался великим магистром Ордена Храма. Однако они оказались вполне действенными. Уже месяца через два Джованни Медичи гораздо реже вспоминал о духовном, а ещё через три-четыре и вовсе вёл жизнь, обычную для италийской знати, которая лишь по необходимости облачалась в одеяния «князей церкви», в остальном ведя жизнь, неотличимую от других своих родных мужеска полу.