— Ты что, сдурел?! — орал прямо ему в лицо потный, грязный от земли и копоти Дима. — Это же свои!.. Шатуны!..
«Боже ты мой… По своим…» — с тоской подумал Миха и прикрыл глаза.
…Потом, когда бой закончился, он просто сидел на своем матрасе, курил одну за одной и ждал, когда за ним прийдут, чтобы препроводить в военную тюрьму. Альтернативы быть не могло. Миха прекрасно отдавал себе отчет в том, что бывает за подобные действия, да еще во время боя. «Вот и довоевался… Что теперь?.. Как по нотам: камера, трибунал, расстрел… Господи, ну почему, почему?!.. Почему я вечно вляпываюсь?.. И ведь всегда из самых лучших побуждений… Но теперь тремя годами дисбата не отделаться, это уж точно…»
…Где-то на третьей сигарете Миха примирился с судьбой. В конце концов, разве смерть может особо напугать человека, который для игр с нею сюда и явился? Ведь каждый, кто идет на войну, должен предполагать, что его могут убить. А получишь ты свою пулю в окопе или на заднем дворике тюрьмы — какая разница? Тут хоть сразу умрешь, без мучений, И тебя не посечет осколками, не изувечит взрывом гранаты, не распилят циркулярной пилой румыны. Вот разве что мысли… Конечно, тяжелее умирать в качестве преступника. «Да ладно… Здесь как-то перетерплю, а после… После уже не важно…»
Поэтому, когда в окоп спрыгнули один за другим трое крепких молодцов в маскхалатах, задумчивое выражение Михиного лица не изменилось. «Я — храбрый малый, — еще успел подумать он. — Только надо давать мне время вспомнить об этом…»
— Ха, да это же тот, с сорок первого, — сказал Саша.
— Точно, он, — присмотревшись, согласился Нинзя. — Это ты из гранатомета по нашему БАТу стрелял?
Миха встал.
— Я…
— Ну, пойдем, — неопределенно мотнул головой Саша. — Мы — за тобой…
Ожидая пояснений, Миха перевел взгляд на Нинзю. Тот кивнул.
— Собирайся. Больше ты здесь не служишь.
— Я понял… — покорно пробормотал Миха. — Пошли.
Они выбрались из окопа и направились в сторону землянок.
— Куда сейчас? — спросил Миха. Спросил только для того, чтобы прервать гнетущее его молчание.
— Куда? — переспросил Саша. — Да к нам, куда же еще?
— Гордись, парень, — сказал третий, бородатый. — Теперь ты — шатун.
— Че-чего? — изумленно переспросил Миха, бросая мертвый якорь.
— Больно хорошо стреляешь, — пояснил бородатый. — Мы тебя к себе забираем, понял?.. Только веселей шагай, а то на ужин опоздаем…