– Из маленького городка под названием Гринвич, да-рагой. Я должна бы его ненавидеть, поскольку, вероятно, нет места более ненавистного, но у меня, похоже, не получается. Мои родители – ангелы, и я их обожаю.
– Джонас, – добавила она, глядя в бокал, – это реально здорово.
Лир вытащил из-за стола стул и опустился на него, опершись руками на спинку. Я мысленно подметил для себя, что отныне я буду садиться на стул только так.
– Уверен, ты можешь побольше рассказать об этом, – сказал он, ухмыляясь.
– Снова-здорово. Я не цирковая обезьянка, сам знаешь.
– Ладно тебе, ягодка моя. Мы просто напились в хлам.
– Ягодка. Слышал бы ты себя. – Она надула щеки и тяжело вздохнула. – Чудесно, на этот раз сойдет. Но чтобы без недомолвок, только потому, что мы не одни.
Я понятия не имел, какие выводы можно сделать из этого разговора. Лиз снова отпила коктейль. В комнате повисла нервная тишина, долгая, секунд на двадцать. Лиз закрыла глаза, будто медиум на спиритическом сеансе, пытающийся вызвать душу умершего.
– У него вкус…
Она нахмурилась.
– Нет, не так.
– Ради бога, не мучь меня, – простонал Лир.
– Тихо.
Миновало еще одно мгновение, и она просветлела лицом.
– Как… как у воздуха в морозный день.
Я был потрясен. Она была совершенно права. Более чем права. Ее слова не являлись простым описанием опыта, они еще более углубляли его, наполняя реальностью. Я впервые в жизни столкнулся с тем, как сила слова придает жизни остроту. Да еще эта фраза исходила из столь сексуальных губ.
Лир восхищенно присвистнул сквозь зубы:
– Хорошо.
Я во все глаза смотрел на нее.
– Как у тебя это получается?
– Всего лишь талант, который у меня есть. Талант плюс двадцать пять центов, и печенька твоя.
– Ты, типа, писатель?
Она рассмеялась:
– Боже, нет. Ты когда-нибудь встречал этих людей? Полнейшие пьяницы, все до одного.
– Лиз учится на одном из курсов по английскому, о которых мы говорили, – сказал Лир. – Обуза для общества, совершенно никакой работы.
– Избавь меня от твоего дремучего невежества, – ответила она и обратилась ко мне: – Вот чего он тебе не говорит, что сам-то он вовсе не тот самовлюбленный бонвиван, каким пытается казаться.
– Да, я такой!
– Тогда почему ты ему не расскажешь, где ты был последние двенадцать месяцев?
Я был окончательно перегружен информацией и под действием трех бокалов крепкого коктейля не додумался задать самый очевидный вопрос. Почему, ради всего святого, Джонас Лир захотел жить в одной комнате с летуном?
– Окей, тогда я это сделаю, – сказала Лиз. – Он был в Уганде.
Я поглядел на Лира:
– И что ты делал в Уганде?