Серый рассвет осветил меня, жалкую фигурку в смокинге в пяти милях от кампуса, на мосту Лонгфелло над рекой Чарльза. Реку рассекали первые гребцы, погружая в воду элегантные длинные весла. Говорят, что именно в такие моменты к людям приходят откровения, но этого не случилось. Я хотел слишком многого и опозорился; больше мне было нечего сказать себе. У меня было жестокое похмелье, а от тесных туфель уже пузыри на ногах появились. Мне вдруг пришла в голову мысль, что я уже очень давно не разговаривал с моим отцом, и я пожалел об этом, хотя и прекрасно понимал, что не стану звонить ему.
Когда я вернулся в Уинтроп, было уже почти девять утра. Я вставил ключ в замок, открыл дверь и увидел свежевыбритого Джонаса, который сидел на кровати, надевая джинсы.
– Иисусе, только погляди на себя, – сказал он. – На тебя напали или еще что?
– Я прогулялся.
У Джонаса был такой вид, будто он куда-то спешит, и с радостью.
– Что происходит?
– Мы уходим, вот что происходит.
Он встал, заправляя рубашку в джинсы.
– Тебе лучше переодеться.
– Я устал. Я никуда не пойду.
– Подумай хорошенько. Элкотт только что звонил. Мы едем в Ньюпорт.
Я понятия не имел, что ответить на это нелепое заявление. До Ньюпорта часа два ехать, не меньше. Мне хотелось только забраться в постель и спать.
– О чем ты говоришь?
Джонас защелкнул браслет часов и подошел к зеркалу, чтобы расчесать волосы, всё еще влажные после душа.
– Афтерпати. Только для членов клуба и панчей. Сам понимаешь, тех, кто прошел. Ты в их числе, друг мой.
– Ты шутишь.
– С чего бы мне шутить по этому поводу?
– Блин, не знаю. Может, потому, что я проявил себя полным болваном?
Он рассмеялся:
– Не надо так себя корить. Ты немного перебрал, ну и что? Ты всем понравился на самом деле, особенно Элкотту. Очевидно, твой номер в библиотеке на всех впечатление произвел.
У меня внутри всё опустилось.
– Он знает?
– Ты серьезно? Все знают. Кстати, это дом Элкотта, куда мы едем. Тебе стоит его увидеть. Будто со страниц журнала.
Он отвернулся от зеркала.
– Земля вызывает Фэннинга. Я что, сам с собой говорю?
– Э, нет, наверное.
– Тогда, на хрен, переодевайся.
17
Осень превратилась в нескончаемый марафон вечеринок, одна экстравагантнее другой. Вечера в ресторанах, которые я никогда бы не смог себе позволить, стрип-клубы, круиз по заливу на шестидесятифутовой яхте, которая принадлежала одному из выпускников, который так и не вышел из рубки. Один за другим кандидаты отпадали, пока нас не осталась дюжина. Вскоре после Дня благодарения мне под дверь сунули конверт. Я должен был прийти в клуб к полуночи. На входе меня встретил Элкотт, сказал мне, чтобы я молчал, и вручил оловянную кружку с крепким ромом, которую я должен был выпить залпом. В здании никого не было, свет был выключен. Он отвел меня в библиотеку, завязал мне глаза и приказал ждать. Шли минуты. Ром ударил в голову, я чувствовал себя хорошо пьяным и с трудом держал равновесие.