– Не возражаешь? – спросил я. – Хотелось бы перекусить.
Ее взгляд уже вернулся к журналу. Прожевав хлопья, она небрежно махнула рукой:
– Делай что хочешь.
Я нашел себе чашку. Поскольку сесть было больше некуда, я сел за стол. Даже во фланелевом банном халате, без макияжа и с нерасчесанными волосами она была великолепна. Я понятия не имел, что вообще можно сказать такому волшебному созданию.
– Ты на меня смотришь, – сказала она, переворачивая страницу.
Я почувствовал, как кровь прилила к лицу.
– Нет, не смотрю.
Больше она ничего не сказала. Я не знал, куда деть глаза, и уставился на чашку с хлопьями. Хруст у меня во рту, когда я стал жевать, показался мне очень громким.
– Что читаешь? – наконец спросил я.
Она раздраженно вздохнула и закрыла журнал, поднимая взгляд.
– Окей, чудесно. Я слушаю.
– Я просто попытался завязать беседу.
– Почему бы и нет? Будь любезен. Я видела, как ты на меня смотришь, Тим.
– Значит, ты запомнила мое имя.
– Тим, Том, какая разница. – Она закатила глаза. – О, ладно. Давай уже покончим с этим.
Она раздвинула верх халата. Под ним на ней был только бюстгальтер из сверкающего розового шелка. Это зрелище возбудило меня совершенно неописуемо.
– Давай уже, – нетерпеливо сказала она.
– Давай что?
Она поглядела на меня скучающе и насмешливо.
– Не тупи, мальчик из Гарварда. Давай-ка я тебе помогу.
Она взяла меня за руку и совершенно механическим движением положила мою ладонь на свою левую грудь. Какая великолепная грудь! Никогда прежде я еще не прикасался к богине. Ее округлость и мягкость, заключенные в дорогой шелк, обрамленный изящным кружевом, ощущались в моей ладони, будто персик. Я чувствовал, что она насмехается надо мной, но мне было плевать. И что теперь? Будет ли мне позволено поцеловать ее?
Очевидно, нет. Я уже выстроил у себя в голове всю последовательность сексуальной прелюдии, всех тех чудесных вещей, которые мы сделаем вместе и которые закончатся шумной близостью, прямо здесь, на кухонном полу, как вдруг она резко отодвинула мою руку и позволила ей упасть на стол с тем же презрением, с каким бросают мусор в корзину.
– Итак, – сказала она, снова открывая журнал. – Ты получил то, что хотел? Это тебя удовлетворило?
Я был в полнейшем замешательстве. Она перевернула страницу, потом еще одну. Что это было, черт побери?
– Я тебя совсем не понимаю.
– Не понимаешь, конечно.
Она снова подняла взгляд и презрительно сморщила нос.
– Скажи мне вот что. Как ты вообще с ним дружишь? В смысле, учитывая всё, ты выглядишь нормальным вроде как.
Это можно счесть за комплимент, подумал я. Однако ее слова пробудили во мне и яростный защитный инстинкт в отношении ее брата. Кто она такая, чтобы так о нем говорить? Кем она себя считает, что так надо мной издевается?