- На полмиллиона долларов?
- На двенадцать миллионов. Соглашение было на шестьсот тысяч. После нескольких небольших удержаний там осталось пятьсот девяносто пять тысяч триста пятьдесят.
- И никаких условий и проблем?
- Ты шутишь? Там сплошные проблемы. Он еще назначил меня распорядителем завещания, так что мне еще придется прыгать через юридические обручи. И что я должна делать с похоронами? Его нужно прилично похоронить. Что, если его дети не захотят принимать участия? Я должна позаботиться об этом прежде всего. Не понимаю. Как вышло, что я должна нянчиться с покойником?
Генри хлопнул себя по коленям и поднялся.
- У меня есть решение. Пошли со мной. Это требует тарелки шоколадного печенья.
И вот тогда я разревелась.
* * *
Как только печенье остыло, я слопала половину противня и осталась на ужин. Генри потчевал меня успокаивающей домашней едой: куриным бульоном с лапшой и свежими булочками с маслом и клубничным джемом. Рыдания убивают чувство обоняния и вкуса, так что мне пришлось есть и успокаиваться. На десерт, как награду за очищенную тарелку, я получила еще две печенины, что оставило Генри тоже две.
За едой мы спорили о моей поездке, против которой я теперь решительно возражала. Было приятно сосредоточиться на плане, над которым я имела какой-то контроль.
Генри думал, что мой первоначальный инстинкт был правильным.
- Дети Дэйса, возможно, и так чувствуют, что их предали, - сказал он. - Что хорошего в том, если они узнают о смерти отца из куска бумаги?
- Лучше, чем услышать это от меня. Как я собираюсь объяснить им, что их лишили наследства? Если я появлюсь у Итона на пороге с такими новостями, он решит, что я пришла позлорадствовать.
- Ты справишься. Ты хорошо говоришь. Начни диалог. Расскажи, как ты оказалась в этой ситуации. Ты знаешь о нескольких последних месяцах жизни Терренса Дэйса. Дети должны получить информацию.
- Я ничего не знаю о последних месяцах его жизни. Только то, что мне рассказывали.
- Неважно. Ты говорила, Дэйс указал, что новости должен доставить распорядитель наследства.
Я затрясла головой в отчаянии.
- Я не могу этого сделать. Правда. Они должны отреагировать плохо. Это как специально просить об оскорблении. Сначала они узнают, что он умер, а потом — что он подвел их в смерти, так же, как и в жизни.
- Ты не знаешь точно.
- Чего, что он подвел их в жизни? Взгляни с их точки зрения. Бог знает, через что они прошли во время его ареста, суда и приговора. Они должны были быть унижены и подавлены. После этого мать разводится с ним, и он идет в тюрьму, предположительно на всю жизнь. Он пропустил их через соковыжималку.