— Нет ничего проще, — сказал Генри. — В парламенте есть галерея с портретами нынешних депутатов Палаты общин, а Джон Петти в ней как раз заседает. Берем с собой хорошего рисовальщика, и он за десять минут сделает карандашную копию.
— Генри, — сказал Антон растроганно, — чтобы я без тебя делал?
— Шел бы и плакал, наверно, — хохотнул журналист. — С рисунком в Ковент-Гарден я пошлю Джорджа: тот кого хочешь разговорит. Ну, а с тебя будет выпивка…
— В лучшем ресторане гульнем, обещаю…
— Ни за что! — возразил Босуорт. — Гульнем там, где мы привыкли: в «Чешире» или «Белле». Но скажи: что за прекрасную даму ты умудрился подцепить в театре? И куда ее повез? И что потом вы с ней делали?
— «Хочу все знать», — рассмеялся Антон. — Перебьешься пока, Генри. Но с дамой этой ты меня еще увидишь…
Забегая вперед, следует сказать, что Джордж сумел-таки найти подростка-жиголо, который видел пару раз вечером «милорда с рисунка», хотя сам его не обслуживал. После чего Антон написал письмо лорду Лэнсдауну, а Генри его немного подправил («в соответствии с принятыми у нас оборотами» — пояснил он), потом переписал, вложил в конверт и отправил частной городской почтой. Забегая еще дальше: при обсуждении в Палате лордов проекта мирного договора между Великобританией и Францией лорд Лэнсдаун присоединился к согласному большинству.
Глава сорок девятая. Похвала настырным подругам
Это все было впереди, а во вторник мсье Фонтанэ явился на Честер-стрит, чтобы сопровождать мисс Фрэнсис Кортни и ее подругу мисс Филби (жившую по соседству) в тот же самый Кэмденский пассаж — для совершения покупок, не удавшихся в субботу. Перед поездкой Элизабет формально представила молодых людей друг другу и пожелала дочери удачных покупок. Они уселись в карету, принадлежащую семейству Кортни (девушки вместе и прямо по ходу движения, мсье к ним лицом, а на запятки кареты прыгнул один из домашних слуг), и кучер средних лет выгнал пару лошадей со двора.
Мои читатели, конечно, замечали, что у красивых девушек в подругах часто подвизаются девы невидные или с изъяном, которые стремятся компенсировать свой недостаток энергичной угодливостью и разговорчивостью. Таковой оказалась и мисс Филби: невысокая, белобрысая, подвижная и бесцеремонная. Не успела карета проехать 100 метров, как мисс Филби обратилась к Антону:
— Мсье Фонтанэ, а Вы, правда, были военным?
«Странно, — удивился Антон, — Я вроде бы не говорил об этом даже Элизабет…». Но был вынужден ответить:
— Да, мисс.
— Вы были в кавалерии?
— Так точно, мисс.
— А в каком звании?