— Приходится признать: революционной ситуации в Неаполитанском королевстве нет, — с сожалением констатировал Антон. — Хотя народные массы эксплуатируются больше, чем где бы то ни было.
— Но разве в Милане и его окрестностях была другая обстановка? — стал возражать мужчина из кружка де Фонсеки. — Однако пришла ваша армия и там вмиг образовалась Транспаданская республика, причем по образцу и подобию республики Французской!
— На чужих штыках республики можно организовать повсюду, даже в Папской области, — сказал с усмешкой Антон. — Однако стоит чужой армии уйти из этой республики, как она начнет рассыпаться. Даже в Милане, где полно буржуазии и силен класс ремесленников, которым ваши невежественные лаццарони в подметки не годятся.
— Это бездоказательное заключение! — резко сказал тот же мужчина. — Ни одна из образованных Францией республик еще не распалась!
— Хорошо, — взъярился Антон. — Скажите, синьора де Фонсека, положа руку на сердце: кого будут поддерживать многочисленные лаццарони, если французские войска войдут в Неаполь: вас, демократов, приветствующих французов, или священников, которые призовут их сражаться с чужеземными агрессорами?
— Не знаю, мсье Фонтенэ, — понуро ответила Элеонора. — Впрочем, если лаццарони узнают о законе, отменяющем феодальные права на их имущество и труд, то они могут встать на нашу сторону.
— Вот этим вы и должны в первую очередь сейчас заняться: пропагандировать республиканские идеи среди бесправных и самых массовых слоев населения. Революция во Франции была бы обречена без пропаганды, которую вели по всей стране якобинские кружки.
— Те самые якобинцы, которых вы недавно перебили или лишили права участвовать в выборах? — язвительно спросил поклонник де Фонсеки.
— Они потеряли чувство меры, — жестко ответил Антон. — Даже короля и королеву не следовало подвергать казни. Достаточно было лишить их титулов и поселить где-то в сельском поместье в качестве обычных арендаторов — но доступ к ним сделать невозможным.
— Их постоянно пытались бы освободить авантюристы, — возразил мужчина из кружка пожилой дамы. — А к границам Франции шли бы армия за армией.
— Эти армии и так пошли, — усмехнулся Антон. — Только где они теперь? Частично перебиты, частично пленены и в итоге рассеяны.
— Это удивительно, — сказала эффектная дама («это Элеонора Капано, герцогиня Фуско», — подсказал хозяин дома). — При короле французская армия не имела, вроде бы, таких успехов в битвах…
— Королевские солдаты всегда сражались из-под палки и при малейшей возможности дезертировали, — ответил Антон. — А революционные солдаты сами рвутся в бой, чтобы опрокинуть и уничтожить агрессоров, желающих посадить нам на шею прежних дворян-паразитов!