Еще один баловень судьбы (Васильев) - страница 6

Вдруг открылась несуразная дверь фермы, и на крыльцо (ну не было его у Ролана Дидье!) выбежал мальчишка в каких-то затрапезных рубашонке и штанах, который живо повернулся и закричал в открытую дверь:

— Мама! Ветер уже совсем стих! А еще к нам идет странный парень с палкой в руках!

После чего пацан прикрылся отчасти дверью и стал пристально вглядываться в Антона, подошедшего уже к крыльцу. Тут дверь открылась полностью и на пороге фермы показалась незнакомая женщина лет тридцати, одетая в длинное (до пола!) сборчатое платье и подпоясанная передником. На голове же ее был чепец! Ну, чистый 18 или даже 17 век! Как будто сошла с картины Рембрандта «Шоколадница»!

— Что Вы хотите от нас, мсье? — спросила она с неуловимым акцентом. Ее недоумение (понял как-то Антон) относилось не столько к факту его появления у фермы, сколько к одежде (то есть стандартным джинсам, майке и кроссовкам) и общему облику.

— Чья это ферма, мадам? — спросил Антон.

— Гастона Дидье. Только он сейчас находится в Аваллоне, в рядах муниципальной гвардии и хозяйствую за него я, его жена. А Вы кто будете, мсье?

— В рядах гвардии? Разве Аваллону кто-то угрожает?

— Вы с Луны что ли свалились, мсье? Конечно, угрожают. Эти проклятые роялисты, засевшие в Монбарском лесу!

«Роялисты?!» — мелькнуло в голове Антона. — «Сторонники короля, противостоявшие революционному правительству Франции? Я что, попал в конец 18 века?»

Хозяйке же он сказал:

— Простите мне, мадам, мое невежество. Дело в том, что я американский француз и приехал во Францию недавно…

— А-а, так Вы из Нувель Орлеана?

— Из его окрестностей, мадам.

— Вот почему Вы так странно одеты и не по-нашему говорите… Как же Вы все-таки сюда попали? Без вещей, без спутников и в каком-то растрепанном виде?

— Вы не поверите, мадам, — решился на частичный обман Антон. — Я ехал со спутниками по тракту из Лиона в Париж, но отошел от них на остановке. Вдруг налетел воздушный вихрь, меня закрутило в него, и я потерял сознание. А очнулся на земле возле вашей фермы.

— Невероятно! Хотя этот вихрь тут бушевал и мы тоже все перепугались. Как же Вы остались живы, пролетев столько лье? Вот нас республиканцы призывают не верить в Бога, а без его вмешательства Вы вряд ли бы уцелели, мсье. Вы-то в Бога и покровительство Девы Марии верите?

— Не очень верил, мадам. Но теперь свечку Деве Марии поставлю. Когда денег раздобуду…

— Ну, Вы ведь человек образованный?

— Я учился в Гарвардском университете в Бостоне, но сбежал из него, желая послужить революционному народу Франции.

— Очень похвально, мсье. Не знаю, где находится этот Бостон и что это за университет, но нашей республике образованные люди очень нужны. Вот вернется мой муж и Вас наверняка пристроит: или в Аваллоне или в Осере, а то и в Париж умудрится отправить — раз Вы туда ехали. Как Вас, кстати, зовут?