После доклада о проделанных мероприятиях полковнику Монришару (начальнику штаба армии) Антон вновь оказался свободен и отправился в Ahnengalerie (Галерею Предков) — поискать тот самый портрет. Найти-то он его нашел (после часа поисков), но по поводу сходства молодого Карла Теодора с собой затруднился: с одной стороны вроде похож, но глаза у этого молодца очень уж большие, да и нос великоват… Так ничего и не решив, Антоша Вербицкий отправился в свою комнату, где его встретила с ужином вчерашняя сводня. Ужин он вкушал в одиночестве, но после него горничная вернулась и сказала:
— Херрин просила узнать, не очень ли Вы устали за день, херр официр…
— Подустал, любезная фрау. Отдохнуть же предпочел бы вновь в объятьях милой Леопольдины.
— Она просила Вас лечь отдыхать в свою постель и пораньше. Проснуться же Вы можете посреди ночи в тех самых объятьях.
Глава тридцать третья. Пленение дивизии генерала Старого
Вечером 8 сентября от разведчиков, прикомандированных к корпусу Ферино, пришло сообщение (с голубем), что он загнал дивизию Старого в дефиле между озерами Аммер и Штарнбергер и, во избежание лишних потерь, просит блокировать этот проход с севера, от Мюнхена. Сен-Сир (с согласия Моро) послал туда на другой день дивизию Дюгема, а Моро присовокупил к пехотинцам дивизию Бурсье и две батареи артиллерии. Поскольку пехотинцам предстояло преодолеть от Дахау около 10 лье администратор в корпусе Сен-Сира бригадный генерал Клод Легран (уже знакомый с новациями майора Фонтанэ) подсуетился и срочно изыскал для них по окрестным селам телеги. Таким образом, к вечеру 9-го числа пехота прибыла на расчетные позиции. Там уже находились кавалеристы Бурсье, а к утру прикатили два десятка пушек. Разведчики Дюгема с помощью рыбаков Аммерзее достигли ночью южного берега озера, согласовали места и сроки нападения на австрийцев и отправились обратно — ставить в известность своего генерала. Утром 10 сентября войска генерала Старого подверглись одновременному пушечному и ружейному обстрелу с фронта и тыла. Через четверть часа обстрел прекратился и к позициям австрийцев вышли французские парламентеры, а еще через полчаса около 6 тысяч имперских вояк оказались во французском плену.
12 сентября внушительная колонна военнопленных вошла в южные ворота Мюнхена и оказалась в итоге перед резиденцией курфюрста. Моро, Сен-Сир и Ферино в компании с Карлом Теодором вышли на балкон, откуда Моро решил было сказать речь, но поскольку плохо владел немецким языком, предложил обратиться к пленным курфюрсту.
— Но что я могу им сказать? — спросил имперский князь.