Я замолчала застегивая чемодан, молния не хотела поддаваться.
— Ты не договариваешь. — Заметил он и помог застегнуть багаж.
— Я тебе все сказала.
— Нет, не все. Полина…
— Да, Александр.
— Я понять не могу, зачем тебе менять анализы? — Ага, значит кое-что он все-таки понял.
— Зачем вообще их делать, а уж тем более менять? — продолжил он. — Мы же оба прекрасно понимаем, что с Кириллом ты встретилась много позже. Да и Кирюха, вроде как не страдает склерозом.
— Саня, ты умница.
— Я знаю, цэ ж я! — он сел в кресло у стола. — А ты не юли, выкладывай — в чем дело.
— На эти разборки с отцовством я его надоумила.
— Зачем? — удивленно и в то же время недоверчиво прозвучал его вопрос. — Чтобы жизнь медом не казалась?
Черт, придется все-таки объяснять. — Сань, когда ты разузнал где Ж и кем является, ты помнишь первые свои слова?
— Нет.
— А я помню, и ты был прав. Первое: с такими, как он нормальные не связываются. Второе: это какой дурой я должна была быть, если я зная его историю, согласилась на встречу и… на… Хм, это тоже ты вопрошал. Третье не помню, честно.
— Полин…
— Ты был прав. И сейчас я с учетом прошлых ошибок страхуюсь.
— Так это не из-за Кирилла.
— Отнюдь, это для моего спокойствия.
— Но почему сейчас и так?!
— Я видела Его там в Лондоне.
— Этого Ж?
— Да, изменившегося, но его. Мне еще Эверетт делал пространные намеки на свою осведомленность. Не знаю, чего он хотел, но явных результатов не добился. Мало того, я его еще и встретила потом здесь в Москве. — В процессе повествования принялась складывать вещи в дорожную сумку.
— И единственной моей мыслью с тех пор стал вопрос с Соней. Я просто еще раз страхую свое прошлое. Чтобы любой пожелавший озаботиться отцовством моей малышки сразу обламывался не только на первых порах, но и на вторых.
— То есть… как на первых? Это еще и не первые твои баррикады?
— А дело давно было, — удалось даже улыбнуться, — попросила ведущего меня гинеколога изменить сроки. В документах зачатие наступило на две недели позже.
— Зачем? Чтобы Кирилл попадал в те две недели?
— Нет, он и не может попасть. Потому что и в ту пьяную ночь он появился в моей жизни лишь через месяц, когда меня от горя в бар потянуло, а это уже две недели «левого срока» и месяц «правого». В тот день я попросила тебя узнать, где он.
— Объясни нормально.
— Сань. У меня стойкое предчувствие, что все озаботившиеся отцом моей малышки в случае чего меня спрашивать не будут. Оно возникло тогда, оно же возникло и сейчас. Это будет предпоследний рубеж страховки, — я кивнула на прозрачный пакетик, лежащий перед ним на столе.