— А как же я? — подала голос демонесса, и затемнение с тучами над моей головой исчезло.
Я решительно обернулась к ней:
— А тебе не обидно, что принцесски он не касался семь лет, а тебя заполучить хочет сразу?
— Ну,… я и сама не против. — Пролепетала демонесса.
— А зря. — Авторитетно заявила я и начала загибать пальцы на своей руке. — Ты не знаешь что такое ухаживания, длительная романтика, позволяющая узнать друг друга ближе, еще раз оценить, взвесить свои желания и возможности… Не знаешь, что получишь возможность поиздеваться, помучать, приручить, либо послать Люца за тридевять земель. А так же изменить первоначальное решение и даже…
Хотела сказать — выйти за другого, но меня грубо и громко прервали:
— Галя!
— Да я! Я тут. Чего тебе?
— Не нарывайся. — Прорычал дьякол.
— Уважаемый Темный Повелитель, Вам не повезло вновь. — Я плюхнулась в рядом стоящее кресло и нагло сообщила. — Вы целиком и полностью зависите от меня. Как я понимаю, я единственный козырь в вашем рукаве на пути к заветному счастью.
Ну и улыбу наглую выдаю под стать заявлению.
— Опять поднимаешь ставки? — прищурился Люциус, вечно ищущий второй смысл в простых фразах. Раз сам ищет, грех не помочь с выбором смысла подходящего мне.
— Чего ты хочешь? — спросил дьякол, с таким видом, словно мой шантаж превзошел все его ухищрения. Ну и не гад!
— Вот не надо только этих речей великомученика. Если бы ты хоть раз по-нормальному прислушался к моим просьбам, Нардо был бы не в 150 мире, а тут…
— И? — его бровь поползла вверх.
— С тобой все «и» завершены. Все, что мне потребуется, и все, что я запрошу за эту услугу, я передам Олимпии. — Кивнула демонессе, в чьих глазах вновь зажглась надежда. — Она поймет, по-нормальному, без превратностей.
— Запросишь за услугу? — нахмурился рогатый, повторив мои слова. — А не много ли? Ты уже…
— Что уже? Ты за прошлую услугу не расплатился. Я исполнения прошлых договоренностей не увидела.
— В 150 мире увидишь.
— Аванс вперед и, может быть, поеду, взгляну, что мне с прошлого дела причитается.
— Галя, мне стоит напомнить, что твои предки и потомки могут попасть в мои чертоги? — заявил этот и сел в кресло напротив.
— Напомни себе лично, потешь эго и помолчи. Потому что я тебе нужна живая и сейчас, а не мертвая и потом.
— Галочка, не нужно… — прошептала Олимпия.
— А что? Он может что-то сделать?
— Может…
— Ну, — я представила самое страшное развитие событий, — поглумится над трупиком, затем поиздевается над душонкой, а все равно его не отпустит, вряд ли получит кайф от мщения мне — ни в чем неповинной.