Зато, зная, что больше стихи читать не придется, я смог поучаствовать в других мероприятиях в рамках конкурса. Например, меня подхватил под локоток артистического вида человек неопределенного возраста и затащил в зальчик, где толпились мальчики.
Они пробовались. На роль! На роль в фильме пробовались, не надо о неприличном. Тогда мы и слов-то таких не знали. Задача была простая – надо сыграть уголовного авторитета среди дворовых мальчишек, которому нехороший человек предлагает застрелить хорошего человека. Маразм полный. Правдоподобность аналогичная. Да и фильма с таким сюжетом в прошлой жизни я точно не смотрел, похоже, его и не снимали. Однако ребята готовились. Большинство шариковой ручкой рисовали себе на руках наколки, а пара самых продвинутых художников фломастерами синяки. Кто-то уже сбегал достал разношенные прохоря и телогрейку. Один мастерил себе из картона финку, другой вышел из комнаты просмотра с порванной рубахой. За дверь раз минут в пять заходил очередной претендент, затем оттуда слышались громкие голоса. Иногда некоторые пробуемые для достоверности умело или не очень матерились.
Когда пришла моя очередь заходить, я обнаружил человек пять сидящих вдоль стены на стульях. Все уставшие, некоторые курят. Это типа приемная комиссия. Один стоит около стола, вроде как заказчик. Во всяком случае, перед ним лежит большой бутафорский пистолет неизвестной фирмы.
– Здрасьте, – поздоровался я.
Злодей устало взглянул и бросил:
– Привет. Есть дело. Возьми пушку и убей мента Петрова.
– Прощеньица просим, вы, извините, книжку писателя Корнея Чуковского про детишек читали?
– «От двух до пяти», что ли? – удивился человек.
– О! Точно! Это и есть именно мой размерчик. Статья 144 нашего родного Уголовного кодекса. Кража. А 102-я расстрельная, знаете ли, мне вовсе не улыбается. Опять же, может, вы трухали на железяку, а я возьму ее и заменехаюсь. Зашквар никому не нужен. Да и не по масти мне волыну носить. Я её в руки возьму, а тут граждане начальники набегут, заставят играть на пианино. И будут потом спрашивать, откуда взялись мои пальчики на орудии убийства милиционера Петрова? Оно мне надо?
– Зачем же тогда сюда пришел?
– Так один из ваших сказал «дело есть», а что вы тут косяки гнёте, не говорил…
– Стоп, стоп! – закричал один из наблюдателей. – Верю! На гитаре в тему можешь что сыграть?
– А гитарочка будет?
Инструмент нашелся. Выдал я им «Всё на свете семечки». Что-то дядю Витю вспомнил, перебросил гитарку в руки злодею и выдал несколько коленец из тех, что Калина с Фёдором Тимофеевичем показывали. Еще у одного чинарик папироски изо рта выдернул, чтоб танцевалось идентичней. Не курил, просто в левой руке держал. А в правую стакан от графина взял.