– Может, у Лёхи там деньги лежали! – предположил кто-то из зрителей. – Тыщи три от мамы прятал.
– Пять! – поддержали из коридора. – От папы ныкал.
– Итого восемь тысяч вернуть должны, – подвел итог Фёдор Тимофеевич, – и велосипед.
– Какой еще велосипед? – окрысились Ганка.
– Который здесь мог стоять. Про восемь тысяч, значит, согласны?
Следующие минут двадцать супругам громко, с примерами объясняли, дескать, не знаем, как у них в Каменках, а вот у нас по чужим шкафам никто не лазит. Поганые картинки при людях не разглядывают. Вот тот же Лёха. Не его карточки, так он их даже не тронул. Бухарик уехал, а его вещи по местам сохранены. И всё почему? У нас в поселке порядок! И не каким-то там приезжим его нарушать, брать чужие вещи и развратничать на людях. Оба красных и взмыленных Кризько еле вырвались из толпы негодующих селян. Карточки, с которых началась свара, куда-то делись. Уж больно народ хотел узнать, какие конкретно пакости рассматривала парочка. Коньяка из запасов Бухарика осталось всего три бутылки. Куда-то он разошелся у меня. Но и их я приговорил к уничтожению путем распития. Народ одобрил, взяли еще беленького и пошли в столовку перетереть случившееся.
Назавтра приехала комиссия из райпотребсоюза. Видать, проинформировали о случившемся. Главным – Ваграм Ашотович. Еще Ник Ник, фотограф, с которым снимали свадьбу, и трое полузнакомых товарищей решили на месте разобраться с ситуацией. Что вы мне ни говорите, а южный темперамент, помноженный на северную закалку, дает ошеломительный эффект. Народ мимо кабинета начальника пробегал, как под пулями, пригнувшись. Я прожил долгую жизнь, много чего слышал, но такого мата не доводилось. Прям хоть конспектируй для памяти.
Влезли куда не надо. Очень неправильно. Следующий раз создай комиссию и проводи инспекцию. Еще, понимаешь, аморалка. Поругать и простить, с кем не бывает. Сейчас терпи, пока пропесочат как следует. Но растрата трехсот рублей в первую же неделю работы уже перебор и несколько болезненно воспринимается руководством. А Ольга Петровна, наш главбух, бумаги с этим фактом первым делом подсунула приехавшим контролёрам. Другие женщины рассказали о других недостатках.
Развал работы, аморальное поведение, кумовство, растрата – страшные слова. Результатом проверки стал строгий выговор с занесением в личное дело ему, а ей простой без занесения. Если бы был конкурс на скоростное пожирание начальства, наш женский оппозиционный триумвират с огромным отрывом занял бы первое место.
Ганна Кондратьевна, красная, со слезами на глазах, слушала комментарии Ник Ника о способах ее работы. Он не желает обслуживать кроме своего еще и наш поселок. Приехавший Слоник, которому фотографии были нужны срочно, подробно описал свои хождения по мукам. Вячеслав Чеславович покорно написал просьбу о переводе в Медвежку. А скромно потупившая глазки Зинаида Петровна согласилась занять вакантный пост руководителя.