Одно не пойму – Кузьмич-то почему ко мне начал докапываться?
Илья Иванович переписал в блокнот данные с пачки, подумал и говорит:
– Если по учебнику действовать, то через пару дней к тебе должны подойти со стволом и предложить пострелять. На стрельбу прибегут люди, вызовут милицию, вот ты и на крючке. От статьи я тебя, конечно, отмажу… Но тогда ты засветишься по полной программе. Худший вариант, если несчастный случай организуют, тогда шуму будет столько, что просто так замять твое участие не получится. Что делать, понял?
– Не стрелять?
– Это тоже. Главное, никаких патронов, никаких боеприпасов, а тем более ружей-пистолетов не отдавай никому, ни под каким предлогом. Обо всех подозрительных шевелениях докладываешь лично мне. И без всяких штучек! А то знаю я вас! Друг попросил, он ничего такого сделать не мог… Мог, не мог – я сам буду решать!
26.12.1972
В военкомате народу было немного, а из призывников вообще только я один. Меня сразу направили в кабинет к военкому. Хоть на соревнованиях я выступал по двум дисциплинам, по малокалиберной винтовке и по малокалиберному пистолету, значок первого разряда дали только один, по пулевой стрельбе. Такой, знаете… на нем еще две скрещенные винтовки на фоне мишени. Подполковник был не совсем доволен, видать, рассчитывал на два разных. Чисто формально поругал за головотяпство, сообщил, что как допризывника, награжденного правительственной наградой, меня ставят на спецучет. Был бы здоров, мимо училища погранвойск никак не проскочил бы, а сейчас будем вместе решать, как дальше жить получится.
Следующим за меня взялся капитан с общевойсковыми петлицами. Только эмблема «майор в кустах» была не золотой, а серебряной. Не помню, что это значит. Он заставил простым мягким карандашом заполнить многостраничную анкету. «Чтобы бланк не портить. Всё едино с первого раза не заполнишь, ошибешься. А так я проверю, и тогда заполнишь чернилами», – пояснил опытный бюрократ. Времени на заполнение ушло немало. Затем офицер лично, по всем правилам ношения воинской формы, закрепил на мой школьный серый однобортный пиджак комсомольский значок, сияющий, новехонький значок перворазрядника и строгую медаль «За отличие в охране государственной границы СССР». «Теперь осталось сфоткаться, и ты свободен», – сообщил мне человек и достал плакат с образцами причесок для военнослужащих.
Рекомендованных причесок было много. Шесть. Ёжик и почти такой же бобрик. Бокс и полубокс. Куда без них? Полька и молодежная. В подписях к этим прическам полагались самые длинные волосы от четырех до шести сантиметров. Достаточно было одного оценивающего взгляда, и вердикт был вынесен: «Иди стригись под польку. Тебе пойдет». Потом пояснил: «В личном деле чаще всего смотрят самую последнюю фотографию и самую первую. Так что на первой должен выглядеть на все сто процентов. Словом, бегом в парикмахерскую».