Отсмеявшись, двинулись в единственном возможном направлении, вперёд по трубе. Шли молча, пока не достигли первой развязки. Здесь, как и в берлоге у Пасечника, трубы обрывались. Выбор нового направления предоставили мне, пояснив, что у подземного жителя, то есть меня, система ориентирования в коммуникациях развита на уровне инстинктов, а компас придуман для детей.
Занялся прикидкой маршрута, вспоминая направление движения, сверяя предполагаемое местонахождение под землёй с поверхностью. Сосредоточился. Полупрозрачная схема перед глазами изменила масштаб, показывая весь пройденный маршрут. На неё наложилась информация с поверхности, та, которую помню начиная со здания Пасечника.
По мере продвижения схема обрастает деталями, автоматически дополняется, навсегда оставаясь в памяти. Попробовал убрать изображение, сменить детализацию, разделить по уровням и глубинам – всё получилось. Вернул к первоначальному без проблем и обернулся, вопросительно глянув на Оли, та улыбнулась краешками губ и кивнула – мол, всё так и должно быть. Отметил отсутствие маркеров преследующих мехвариоров, подумал над этим и тут же получил данные об ограниченном радиусе нейросканирования. Причём, сразу пакетом в мозг. На виртуальной карте область очертило пунктиром и затемнило.
Вопросы к Оливии накапливаются. Не покидают мысли о преследователях, где они сейчас, преследуют или потеряли нас? Почему обнаружили? Не отдавая отчёта действиям глянул на сосредоточенную Оли, нехорошие мысли вновь полезли в голову. Неужели дело в ней? Вышел из задумчивости от того, что вышли к очередной развязке, оказавшейся тупиком. Друзья беспокойно вертят головами, шарят по сторонам лучами тактических фонарей.
Беспокойство передалось и мне, только в отличие от них, повода нервничать пока не вижу.
– Причина ступора? – нарушил молчаливое обыскивание.
– Там дальше бетонные коробки, под землёй, сомнительной надежности, – Пас указал лучом фонаря направление. – Можно, конечно, попытаться пролезть, но что-то я сомневаюсь в успехе. Грунтовые воды здесь поднимаются слишком высоко, родников много, так что, если учесть, сколько вода точила железобетон, то так себе зайтека получается. Шор, как считаешь? – закончил вопросом, пристально глядя на меня.
Я прислушался, различил отчётливые звуки падения капель, еле уловимое журчание воды из глубин трасс, подготовленных для прокладки труб. Только сейчас обратил внимание на сырость, запахи плесени, затхлости, что заставили невольно поморщиться. Старик всегда говорил: «Сырость – враг костей». Верю.