Косуке выдохнул облачко дыма.
— Блин, ну и жара.
— Слушай, — одной стороной рта, чтобы не выронить сигарету, сказал Косуке. — А ведь нам будет этого не хватать, а, блин? Во бред.
И снова забросил удочку.
— Ты продержался до конца. Честно сказать, я даже не верил.
— Кто-то ведь должен был приглядывать за тобой, сосунком.
Леска задергалась.
Кеи бросился к воде и стал яростно тянуть.
Потом повернулся, ухмыляясь и держа в руках серебристую извивающуюся рыбину, и кивнул в ее сторону:
— Удачная метафора десяти прошедших лет.
— Похожа на тебя.
Кеи поцеловал рыбину прямо в рот и швырнул ее в ведро.
— Куда ты подашься после выпуска?
— В Токио, наверное. Не у всех же есть богатые отчимы-американцы, — пожал плечами Кеи.
— Не уверен, что он такой уж богатый.
— Что-то мне не верится, что твоя мать могла выйти за нищего.
Теперь пожал плечами Ивата. Между ними прогудела стрекоза.
— Наверное, ты прав. Ты знаешь ее не хуже меня.
— Так зачем ты ей теперь?
— Кто знает.
— Не, я хочу сказать, почему именно теперь? Ты же сам прекрасно знаешь. Родители приезжают только к малышне.
— Кеи…
— Новый муж, новый дом, новый «кадиллак». Сдается мне, ей понадобился и брошенный сынок до кучи?
— Знаешь что? Да мне наплевать.
— Да ладно, Ивата-сан. Тебе неинтересно, почему она вернулась?
— Я уезжаю отсюда. Это все, что я знаю, и все, что мне нужно знать.
— Я понял, я понял. Ты хочешь знать, почему она тебя бросила.
— Кеи…
— Да, я прав. И ты это знаешь. Ты хочешь узнать, почему она бросила тебя. Как и любой засранец здесь, в приюте. С первого дня, как тебя сюда притащили. Даже тогда, когда я положил руку тебе на плечо. И до сих пор хочешь знать.
— Ну снова-здорово. — Косуке бросил удочку в воду и пошел прочь.
— Ивата! — закричал вслед Кеи.
— Ты же все знаешь, да?
Кеи побежал за ним и схватил за плечи мокрыми руками.
— Ладно, брось! Плевать тебе — о’кей. И ты прав. Что́ такого я могу знать? У меня и гребаных родаков-то нет — что́ я себе возомнил?
— Рыбалка меня достала.
— Хорош, парень. Давай выпьем пива.
С их спин скатывались капли пота, а грязь, скопившаяся между пальцами ног, напоминала теплую жижу. Сверчки извещали о конце лета.
— Кончай, Ивата. Ты что, утопиться решил?
— Ты лицемерная задница, — бросил Косуке, щурясь на солнце. — Ужасно пить хочется.
Кеи хлопнул его по спине. Они вернулись на песчаный берег и открыли по последнему пиву. Косуке не смущало, что пена по подбородку стекает прямо на колени.
— А знаешь, — сказал Кеи, почесав пупок. — А было прикольно. Местами.
— Ты про сегодня?
— И про все остальное.
— «Местами», — повторил Косуке с горькой усмешкой. — Да уж.