— Ивата?
— А?
— Я говорю, мне пойти с вами или нет?
— Нет. Езжай домой. Тебе надо отдохнуть. Завтра у нас будет тяжелый день.
Ивата показал свой значок охраннику и зашел в лифт. Двери раскрылись на 23-м этаже, напротив стальной лестницы. Путь вниз заливал пульсирующий ультрафиолет, а стены сотрясались от мощного техно. Ивата оглядел танцевальный зал, и в его груди защемило от тревожного предчувствия. Сквозь вспышки света ему с трудом удавалось разобрать очертания помещения. С противоположной стороны, за грядой беснующихся тел, из огромного, во всю стену окна открывался вид на ночной город. Гигантский экран под потолком крупным планом демонстрировал диджейский пульт. Виниловый диск бешено вращался, напоминая черный водоворот. Струнные, подхваченные электронной волной, играли все выше. Ватага танцующих походила на гигантского осьминога с непрестанно меняющими окрас щупальцами — от красного до ядовито-синего, от синего до зеленого. Сюда пришли не общаться. Сюда пришли молотить ногами и с плотно сжатыми веками возносить руки вверх в приветствии пустоте.
Ивата вступил в толпу, словно в море трепещущей плоти. Разноцветные тела рейверов содрогались в экстазе. Басы били по ушам тяжелой артиллерией. Электронный голос пробасил:
Весь зал взвыл и задергался в упоении, прямо поросята, которым кинули корм.
Ивата увидел цилиндр.
Коко ла Круа — покрытый татуировками худощавый мужчина с длинными платиновыми волосами — самозабвенно подчинялся власти танцевального ритма в компании парня и девицы. Троица передавала по кругу бутылку шампанского.
Ивата начал было проталкиваться сквозь толпу, но инстинктивно метнулся за колонну. Цилиндр поворачивался.
Коко обернулся на кого-то позади себя.
Высокий человек с искусно загримированным лицом.
Я слышу звук твоих шагов.
Глаза его, неестественно широко раскрытые, представляли собой два идеально правильных круга с бездонными черными зрачками — как у кота Феликса из известного мультика. Что-то в этом было не так.
Господь — мой свет, мое спасенье. Кого страшиться мне?
И тут до Иваты дошло, что на лице этого человека была вовсе не краска, а маска — ярко-синий кобальт на фоне черно-смоляного черепа.
Наклонив голову, человек в маске говорил с Коко. Тот кивнул в ответ, снял цилиндр и протянул что-то незнакомцу, который с силой выхватил это из рук Коко и тут же отвернулся, махнув рукой на прощание. Неоновое мерцание лишь на секунду осветило его руку, но Ивата успел разглядеть: ладонь пересекал четкий диагональный шрам.
Почти не сознавая, что делает, Ивата выбросил вверх руку.