Ивата закончил обход своей части поместья ближе к полудню. Он сел на разбитые ступени у церкви и, не обращая внимания на ноющую боль в пальцах, закурил.
Ямада выбрался из последнего здания и беспомощно развел руками. Ему тоже не удалось найти ничего существенного. Он сел рядом с Иватой, и они стали затягиваться и передавать друг другу сигарету. Пока один курил, второй дул на руки, пытаясь согреться. Ямада стряхнул снег с обуви.
— В следующий раз стоит одеться по сезону, а?
Ивата усмехнулся, выдыхая дым и морщась от боли в черепной коробке.
— Для человека, который провел четырнадцать лет в подвале, читая в основном байки про психов, у вас довольно радужное настроение.
— Зато я всегда обеспечен интересной работой, не то что вы.
Ямада вернул сигарету. Ивата сделал последнюю затяжку и отбросил окурок.
— Я ничего не нашел.
— Я тоже. — Ямада поднял раненый большой палец к солнцу. — Продолжим?
Полицейские поднялись и направились к дверям церкви — они оказались закрытыми на толстую цепь. Обойдя церковь сбоку, они обнаружили пожарный выход, тоже запертый на цепь, но с обратной стороны — однако зазор между створками позволил им, хоть и с трудом, протиснуться внутрь. Поднявшись по лестнице, устланной промокшими коврами, они вошли в мрачного вида помещение. Зловоние от мочи и битые бутылки, разбросанные по полу, не оставляли сомнений, что в теплые месяцы это место служило убежищем для местных бомжей. Углы комнаты были драпированы паутиной, а стены покрывали граффити и следы поджогов. Ивата осветил фонариком грязные скамейки, и в воздух поднялась стая голубей, заставив обоих мужчин подпрыгнуть на месте. Сквозь трещины в потолке сочилась вода, а в воздухе кружились снежинки, выхваченные из темноты рассеянным солнечным светом. Выпотрошенное пианино, видимо, частично пошло на топливо для костра. Здесь полицейские вновь разделились, и каждый занялся своей частью церкви. Внимательно осмотрев половину церковных скамей, Ямада окликнул Ива-ту. В руках он держал несколько пистолетных гильз и указывал на следы от крупных пуль на стене.
— Похоже, визит прошел не слишком мирно.
В нескольких шагах от него Ивата нашел на полу магнитофон. Подняв его, он смахнул с него пыль и поставил на небольшой столик, с которого тот, видимо, и упал. Над столиком висела фотография Андзаи в рамке с треснувшим стеклом. Ивата случайно вдавил кнопку воспроизведения, и магнитофон захрипел на полной громкости. Ивате никогда не доводилось слышать подобного голоса. Он был громким и сильным, но не напряженным, одновременно мелодичным и монотонным.