Ивата уже мог разглядеть Акаси, бежавшего впереди, склонив голову к груди, размахивая руками и не сбавляя скорости. Казалось, что, преодолев такое большое расстояние, он даже не притомился. Дорожка постепенно сужалась — теперь ее ширина достигала не больше двух-трех метров, по обе стороны от нее шло металлическое заграждение. Время от времени мимо них проносились машины, так близко, что до них можно было дотянуться рукой. Решетки ограды оглушительно дребезжали, когда мимо них проезжал очередной автомобиль. С моря дул легкий ветерок, а над городом повисли пухлые облака черного дыма — казалось, они замерли в небе.
Одинокие, но вместе.
Когда вокруг Иваты дым рассеялся, он прищурился — но Акаси и след простыл.
— Ты там?!
Он должен быть там — больше ему идти некуда. Ивата поднажал и услышал странный звук, который становился все громче — он напоминал чавканье какого-то гиганта, глотающего воду все быстрее и быстрее. На этот звук наложилось странное бормотание.
Уг.
Уг.
Уг.
Почувствовав, что шатается, Ивата ухватился за перила одной рукой. Его уже не донимала боль — и он знал, что это плохой знак. Он мог делать только короткие и неглубокие вдохи — он прекрасно понимал, что причиной тому недавний удар в солнечное сплетение, а вовсе не пробежка. Сознание Иваты путалось, а оружие вновь казалось невероятно тяжелым.
Теперь он находился в небольшой комнате. Смутно знакомой. Он уже видел ее раньше.
Пойдем, чё покажу?
— Кеи?
Хочешь или нет?
Он закрыл глаза и увидел своего друга. Кеи указывал куда-то вниз.
Прямо на них смотрел моргающий глаз водоворота.
И Ивата понял, где он находится.
Первая башня моста.
Дверь служебного помещения была распахнута настежь, а за ней стоял Акаси, шаман, Черное Солнце с маской на лице в виде ухмыляющегося черепа. Ивата выстрелил в упор.
И промахнулся.
Щелк.
Щелк.
Щелк.
Акаси сделал шаг вперед, как будто собирался его обнять. Рука на плече Иваты, тупой удар, а затем — звук разрывающейся плоти.
Прежде чем признать поражение, Ивата швырнул пистолет в лицо Акаси — все, что он мог в тот момент сделать. Сплевывая кровь, он повалился на землю.
И единственное, что он мог слышать, — это шелест собственных ресниц.
Хлоп.
Хлоп.
Хлоп.
Он просто моргает? Или это взрывы где-то вдали? Он моргает? Или это Клео разделывает овощи на кухонной доске?
Тук.
Тук.
Тук.
Ивата сделал три глубоких и быстрых вдоха.
Затем еще два.
А затем его дыхание стало медленным.
Высоко над ним кружился Хидео Акаси — как вода, уходящая в воронку водостока, — с черным лицом и неестественно белыми глазами. А вот движения его были грациозны, как у хищника, нарезающего круги вокруг добычи.