Она щелкнула замком сумки и протянула мне пухлый конверт.
– Получится, – заверил ее я. – Главное – сделайте все так, как я сказал. И вот еще что… Не сочтите за шутку или насмешку… Не забывайте предохраняться. Дело в том, что у данного настоя есть еще одно назначение, скажем так – стимулирующее к репродукции.
– Мальчик мой, за это не беспокойтесь, – похлопала меня по плечу Яна Феликсовна. – Я в юности наделала столько глупостей, что ни одно зелье не сможет мне помочь. Из ничего что-то не возникает.
– Мое дело предупредить, – заметил я. – А там – вам решать.
– Скажем так – если вдруг случится такое чудо, то я вам во дворе вашего банка памятник поставлю, – глаза за очками потухли, как видно, тема для женщины была болезненная. – Бронзовый. Да нет, даже из серебра. В полный рост.
– Лучше обойтись небольшим бюстом на родине героя, – попросил я. – А разницу я готов принять денежными знаками.
– У вас в роду немцев не было? – спросила у меня Яна Феликсовна. – Хватка прямо как у моего Петера.
– Одни русские. Максимум где-то заблудились пара-тройка эритроцитов татарской крови. Но они у нас всех есть, еще со времен Золотой Орды. Но это ладно. Вот еще что я вам забыл сказать – кружку супруга не забывайте мыть после того, как он из нее попьет. От греха. Вдруг кто еще из нее отхлебнуть задумает? Оно вам надо?
С тем мы и вышли из переговорной. Собственно – все сказано, все сделано, чего время тратить на пустую болтовню?
Косачов, заприметив нас, сразу огладил пиджак и нацепил на лицо дежурную улыбку, но так и остался на месте, поскольку почти сразу мы услышали голос Ряжской:
– Яна! Привет, дорогая! Надеюсь, на этот раз вы поладили?
Мне очень хотелось сказать Ольге Михайловне, что сегодня я все-таки больше редкостная прелесть, чем невероятный хам, но, разумеется, делать этого не стоило. Да и потом – это не самая скверная оценка, которую мне могли дать. И, если уж совсем начистоту – не такая уж и необъективная. Есть во мне и то, и другое.
А учитывая то, что она была не одна, лучшим из возможных вариантов было вообще помолчать.
Судя по всему, то совещание, которое так взбудоражило банк, наконец-то закончилось, и новые собственники, раздав ценные указания, как раз надумали покинуть здание. Тут-то мы им по дороге и попались.
Рядом с Ольгой Михайловной я увидел высокого седовласого мужчину, надо полагать, ее мужа, того самого Павла Николаевича Ряжского. Да его и не спутаешь ни с кем. Есть в таких людях нечто, что выдает в них лидера. То ли костюм стоимостью в годовой бюджет иной области, то ли то, как этот костюм на них сидит. Да и не в костюме дело. Это вообще, скорее, метафизика, которую не объяснишь.