Пытаясь сбить возбуждение, я вновь остаток дня провел за работой — не очень помогло. Ты, как обычно, помогаешь мне в этом лучше всех. Да, дорогой, главное — ни в коем случае не поддаться панике, сохранить самообладание и тогда — успех. Ошеломляющий успех!
Я готов! Я уже одет, пишу эти строки в перчатках. В правом кармане джинсов у меня шприц с диазепамом и маленький флакон хлороформа, в левом платок и несколько леденцов, чтобы изменить голос, когда придет время занятного диалога. В заднем кармане маска из старой черной шапки, которая будет закрывать все лицо, лишь прорези для глаз оставил, заодно она защитит меня от паров хлороформа. На левой щиколотке жгутом закреплен маленький нож.
И знаешь что? Хватит слов. Я пошел».
Без пятнадцати двенадцать дом Джеймса Мартина был погружен во тьму. В это время к задней части забора, ограждавшего его участок, ступая осторожно, но быстро, как заправский спецагент, подошел парень, одетый во все черное; лицо его также скрывала черная маска. Металлические прутья изгороди, высотой в два метра, увенчанные острыми шипами, скреплялись двумя горизонтально приваренными перекладинами: нижняя в тридцати сантиметрах над землей, верхняя в тридцати сантиметрах под пиками прутьев.
Алекс принялся осторожно пробовать открытыми ладонями эти пики, словно стараясь найти наименее острые. Примерно через пятнадцать попыток, он остановился, нащупав именно то, что искал — один из прутьев заканчивался немного сколотым острием. Алекс тщательно прощупал его, с усилием надавил открытой ладонью и, видимо, оставшись довольным, присел на корточки и снял кеды. Правый кед он надел на сколотое острие — так, что подошва смотрела вверх, а левый на острие соседнего прута, на расстоянии двадцати сантиметров. Далее, держась руками за верхнюю горизонтальную перекладину, ногами он встал на нижнюю, после чего перехватился, положив руки на подошвы кед, насаженных на пики прутьев — правую руку на притупленный, левую на соседний. Резко выдохнув, он выпрыгнул, сделав выход на обе руки, но таким образом, чтобы основная его масса приходилась на правую руку, опиравшуюся на притупленное острие под кедом, а левая лишь помогала удерживать равновесие. Быстро, чтобы не сорваться, Алекс уперся левой ступней в верхнюю перекладину с наружной стороны ограждения, которая теперь находилась чуть ниже его паха, а правую ногу перекинул через пики забора и уперся ее в перекладину с внутренней стороны. Обретя опору под ногами, он перенес на них основную массу тела и теперь стоял на верхней перекладине на выпрямленных ногах, тело было согнуто в поясе, поскольку необходимо было удерживаться руками за подошвы кед. Тут его заметно качнуло, и парень едва не потерял равновесие, рискуя напороться на острые пики ограждения, но сделав усилие мышцами всего тела, сумел сбалансировать свое положение, и секунд пять не двигался, пока не уверился в надежности опоры. Затем резко перекинув через забор и левую ногу, он разжал ладони и прыгнул с почти двухметровой высоты в сад Джеймса Мартина. Довольно удачно приземлившись, Алекс секунд тридцать наблюдал за окнами дома, что находились примерно в пятидесяти метрах от него, словно боялся, не услышали ли его, ни наделал ли он шума. Убедившись в том, что не нарушил покой дома, Алекс встал, снял кеды с ограждения, и вновь надел их на ноги. Затем, согнувшись в поясе, тихо и быстро он пересек сад и спрятался за кустом роз, что рос в нескольких метрах от дома, напротив окна спальни Джеймса Мартина. Спрятался и принялся терпеливо ждать.