Прикинь, чуть не уснул в ванной. Принял душ, а потом решил полежать в горячей воде, минут десять, и вскоре начал чувствовать, что проваливаюсь в сон. Значит эмоциональное потрясение неимоверно сильно, если даже сон в такой ситуации попытался взять верх. Но спать сейчас нельзя — я все же хочу по горячим следам изложить тебе всю суть, пусть даже и кратко. Как тебе мой привычный вид? Правда, совсем лысым я себя еще никогда не видел, но в принципе — неплохо. Все, кроме ножа уничтожено, все в помойке. Ты знаешь, я чувствую себя превосходно. Я немного успокоился, и сейчас чувствую невероятную усталость во всем теле. Приятную усталость, как после тяжелого рабочего дня. Меня клонит в сон, глаза так и просятся сомкнуться, я не думал, что это возможно. Я думал, что всю ночь не смогу сомкнуть глаз, что меня так и будет продолжать дико колотить и выворачивать наизнанку, а тут наоборот. Шок уходит, а вместе с ним гаснут впечатления, как всегда и бывает после долгожданных событий. Ждешь, ждешь, не спишь, не ешь, представляешь себе все в самых красочных цветах, а как случилось, то все эмоции начинают уноситься каким-то стремительным ручьем. И вскоре, вовсе начинаешь ощущать какое-то опустошение. Вот я сейчас, похоже, к этому очень близок.
Ладно, хватит.
Стоит ли тебе говорить, что я испытал, когда открыл ящик его тумбочки и увидел ключ от кабинета? Меня просто взорвало и прорвало, я опустился на колени и зарыдал, не в силах сдержать эмоции. Да я и не хотел их сдерживать, я был в раю. Да, в тот самый момент, когда я увидел ключ — я очутился в раю, это было непередаваемое чувство радости, умиротворяющей радости свершения чуда. Чуда, к которому я сам пришел. Чуда, в которое верил. Я сидел на коленях, слезы текли по моим щекам, и я понимал, что спустя три минуты я увижу то, чем жил последние полгода. Увижу, и заберу себе. Рядом со мной валялся на кровати мерзкий и ненавистный мною старик, находящийся в парализованном состоянии. Помню, я подумал о том, что же он мог испытать, какие мысли успели пронестись в его голове с того момента как я вышиб дверь в его спальне до того как хлороформ оказал на него действие. Наверное, он вряд ли мог ассоциировать мое появление со своей излюбленной картиной, наверное, единственное, что мог испытать — это дикий ужас. Ужас, который оказался ничем по сравнению с тем ужасом, который он испытал спустя два часа, открыв свои глаза.
Я немного успокоился, взял ключ и нервным шагом, в предвкушении великого момента, вышел из его спальни и прошел к двери его кабинета. Глаза мои уже неплохо видели в темноте, а свет включать я не хотел. Не хотел, чтобы свет нарушал чарующую темноту этой ночи, хаха!