Пока Оно спит (Римский) - страница 174
— Да ты слабак во всем, как я погляжу.
— Да пошла ты на хрен, — не поднимая головы сказал Марк, сплевывая кровь.
— Мне так нравится видеть твою кровь, — тем же тоном продолжила Лили. — Ее вид просто пьянит меня, в прямом смысле. Только я хотела бы видеть тебя в луже крови, в которой бы ты захлебывался.
Парень встал, закрывая нос платком и насмешливо глядя в лицо Лили сказал:
— Ты — мерзкая шлюха! — он оторвал от лица платок и плюнул девушке в лицо. Развернулся и пошел прочь, сделав своему товарищу знак следовать за ним. Не оборачиваясь, он сквозь тот же презрительный смешок прокричал: — Твой спаситель еще не далеко, можешь догнать его и хорошенько отсосать в знак благодарности. — Он остановился и повернулся к девушке: — Потренироваться можешь на нас, как тебе?
Захохотав отвратительным смехом, Марк и вторивший ему малолетний отморозок, продолжили путь и через три секунды свернули с переулка на улицу Штрауса.
В состоянии шока, ничего толком не понимая, девушка достала из сумочки две влажных салфетки, вытерла лицо и отбросила их в сторону. Она оглянулась по сторонам, и тут чувство глубокой обиды волной захлестнуло ее. Лилия упала на колени прямо посреди переулка и, закрыв лицо руками, горько заплакала, и плачь этот перешел в громкие рыдания, вырывавшиеся из ее горла. Невыносимая душевная боль поглотила ее всю, от головы до пят, и отзывалась зловещим эхом отчаяния во всех уголках ее души. Казалось, что пространство вокруг обросло стенами и потолком, которые неумолимо надвигались на нее со всех сторон и с неба, жаждали раздавить ее душу и довести девушку до сумасшествия. Душа же, напротив, разрывалась и кричала, жаждала покинуть тело и унестись прочь, раствориться и исчезнуть в воздухе. Мозг отказывался воспринимать действительность и как будто отключился, предоставив инстинктам полную свободу действий. Единственную мысль он выдавал в девушке посредством желания — умереть. Умереть в эту самую секунду, неважно как, просто исчезнуть навсегда из этого мира, покинуть его и никогда больше не видеть. Умереть и все. Только умереть.
Но тут Лилия заметила, что в переулок кто-то сворачивает с той стороны, откуда ранее свернула она. Девушка вскочила и бросилась бежать в противоположную сторону. Она выбежала из этого проклятого переулка и бежала, куда глаза глядят, огибая редких прохожих, которые и сами сторонились при виде бегущей заплаканной девушки. Кто-то постарался даже ее остановить, но Лилия отмахнулась и продолжила бег. Она не смотрела куда бежит, не узнавала мест, хоть, несомненно, видела их сотню раз, так как жила неподалеку. Она сворачивала в какие-то дворы, пробегала через них, выскакивала на проезжие части, слышала сирены машин, перебегала дороги, миновала какие-то улицы и переулки, вновь забегала в какой-то двор и покидала его. Она задыхалась от давивших ее рыданий, слезы текли из ее глаз, всхлипывания и вздохи вырывались из груди, силы покидали ее, ничего кроме чувства небывалого оскорбления нанесенного самым недостойным, самым ничтожным, самым отвратительным и самым ненавидимым из людей, не было в ее сердце. Мысль о смерти продолжала жадно пульсировать в мозгу. Силы покидали ее и девушка, завидев невдалеке скамейку напротив какого-то дома у дороги, кинулась к ней и почти упала на нее, изнемогая от усталости. Глаза горели от слез, дыхание было сбито, сердце бешено колотилось от физической и эмоциональной встряски, голова гудела от повышенного давления и перед глазами все плыло. Тут к девушке начало возвращаться осознание самой себя. «Бедная моя… бедная моя девочка… да разве же заслужила ты такого обращения, разве заслужила ты таких оскорблений. Ну вот зачем, зачем ты подошла к этой сволочи, шел бы он к черту, он все равно свое получит, ну что ты хотела доказать, а? Слабая и беззащитная против самого мерзкого существа на планете, что ты хотела? Все, хватит… хватит, успокойся. Все нормально, слышишь?» — способность хоть что-то соображать вернулась к Лилии. Она осмотрелась и узнала местность, в которой находилась — это была улица Луи де Бройля, параллельная улице Штрауса и пересекавшая улицу Чехова на юге и улицу братьев Люмьер на севере. Лили прикинула, что пробежала примерно километра полтора и сообразила, что, скорее всего, ей пришлось миновать и двор собственного дома. «Не принимай все так близко к сердцу. Если ты заостришься на этом, значит этот ублюдок добился своего, значит он победил. Понимаешь? Ты не должна чувствовать никакой боли от него. Никакой, иначе он победит. А это ничтожество по определению не может быть выше кого-либо, поняла? Все, выкинь из головы, немедленно выкинь это из головы, выкинь из головы все, связанное с этой тварью. Нет его, нет и все. Нет его, нет и его поступков. Ты же хочешь, чтобы его не было? Вот именно».