«Сочиняет, — подумала девушка, — от начала и до конца». Но в то же время это ничуть не смущало Лилию. Она понимала, что смысл того, что она слышит, никоим образом не зависит от факта, происходило ли все это на самом деле, или нет.
— От этого мурлыканья даже скамейка вибрировала, — продолжал парень, — он еще продолжал плакать, но это было уже… как инстинктивные, судорожные всхлипывания. Минут через десять он уже успокоился, только мотор его все не замолкал, лежал смирно у меня на руках, а я продолжал его гладить и говорить с ним, говорил, что все в порядке, типа, чувак не расстраивайся, все будет хорошо. И я почувствовал, что я ему помог, понимаешь. Черт! Будто, ну я не знаю, дал ему то, что в данный момент ему было необходимо. И я не смог его согнать и уйти, так на руках с этим котом и пришел домой, дал ему молока, поесть что-то, и он остался жить у меня. Я назвал его Гвоздем, потому что его плач гвоздем врезался в мою память. Вот так, я словно почувствовал за него ответственность, что после того как он мне открылся, а это было именно это, я не имел права не оправдать его выбор. Он был офигенным котом, ел со мной, вот что я ел, то и он, причем ел как мужик, наравне со мной, — Ричи засмеялся, — ходил потусоваться, никогда не забывал, что вырос на улице, постоянно ходил гулять. Мы были с ним действительно друзьями, потому что помнили, при каких обстоятельствах началась дружба. Но… когда я его подобрал, он был уже не первой молодости, лет семь или восемь ему было, наверное. В один день он просто ушел и не вернулся, и я понял, что он ушел умереть. Я нашел его через три дня в соседнем дворе, за кустом сирени. Больно было мне невыносимо, как по-другому?.. похоронил его на пустыре и знал тогда, и сейчас знаю, что никогда его не забуду. Вот так.
Лилия грустно улыбнулась.
— Я это к чему, — продолжил Ричи, глядя в пространство мимо девушки, — я ведь не о коте сейчас, Лили. Я о людях, ты понимаешь? Кот, животное не способное абстрактно мыслить, то есть, скорее всего, даже не понимавшее, что его так сильно гложет. Но даже он не выдержал. Что-то достигло в нем той наивысшей точки кипения, когда уже не контролируется, и с душевным криком рвется наружу, понимаешь Лилия. У кота… его одиночество — а я уверен, что он не мог понять, что это было именно одиночество — просто выплеснулось в форме отчаянного плача и жажды чьего-то внимания, одиночество, которое долгое время давило его кошачье сердце, неожиданно изверглось из него, и животное просто больше не вынесло этой муки…
Ричи сделал паузу и, отпив из нового бокала, что принесла вместе с чаем официантка, внимательно посмотрел на Лилию.