— Я рад, что он сдох, потому что если б он не сдох, мы вряд ли бы с тобой сейчас говорили, — голос сделал вид, что пропустил последние слова девушки мимо внимания.
— Тебе доставляет удовольствие оскорблять моего мужа. Что он тебе сделал? — Катрина почувствовала, что попытка ее не увенчалась успехом. Злость в ней продолжала бушевать, усиливаясь с каждой новой фразой, оскорбляющей ее покойного супруга.
— Да много чести — тратить на него такое сильное чувство, как ненависть, — усмехнулся голос. — Дохлый тут вообще не при чем. Неужели ты этого не понимаешь? — голос повысил тон и стал говорить с новой интонацией нравоучения, что Катрину невероятно взбесило. — Ты бы не стала со мной говорить, ты бы не заметила меня. Дело в тебе. Ты бы не позволила мне быть с тобой, а не дохлый.
— Насколько я заметила, ты не особо интересуешься моим желанием пребывать в твоей компании, — с отвращением произнесла девушка.
— Если так, значит, ты просто очень невнимательна, — смиренно ответил голос и замолчал.
Пройдя еще шагов двадцать Катрина вдруг заметила того самого парня, который пятнадцать минут назад предложил ей помощь. Он доставал какую-то коробку с переднего сидения своей машины — зеленого Опеля, а заметив Катрину, слегка улыбнулся. Катрина не смогла ответить, потому что почувствовала, как вдруг эта злость внутри нее переходит в стремление разрушать, и достигает апогея. С невыразимым отвращением она почувствовала, что от всей души желает схватить камень и разнести к чертям лобовое стекло этого автомобиля. Желание было настолько сильным, что Катрина даже замедлила шаг, а отойдя от парня шагов десять, вдруг заметила отличный камень, идеально подходивший для этой затеи. Катрина представила, как она хватает этот камень и разбивает стекло, и ее захлестнуло чувство восторга. Чувство отвратительное и невероятно обольстительное, исходящее из глубины души, чувство торжества и восторга от вандализма. С невероятным усилием Катрина отвернулась от камня и продолжила медленно идти, изо всех сил стараясь противиться инстинкту разрушения.
— Хочешь, поклянусь тебе, что больше слова плохого не скажу о твоем муже, — голос заговорил невероятно убедительно, стальной оттенок его проявился с новой силой.
— Ты уже обещал это однажды, — Катрина ответила дрожащим шепотом и почувствовала, что именно голос попросит взамен.
— Нет, я обещаю в этот раз по-настоящему. Я больше слова не скажу про Пьера, — сила убеждения была невероятной.
— Да, я хочу… чтоб ты больше ни словом не упомянул его, — девушка была не в силах сопротивляться. Она поверила. И она услышала сигнал, означавший, что парень включил сигнализацию.