Катрина остановила машину, выскочила и вбежала на территорию кладбища. Уже была ночь, дождь усилился, и ноги Катрины погрязали в размокшей земле. Рыдая вслух и разрывая пространство своими рыданиями она пробиралась во тьме к могиле своего мужа. Она падала в кладбищенскую грязь, кричала и цеплялась руками за могильные плиты, снова поднималась и продолжала бежать. Она прекрасно знала, где находится могила Пьера, но в упор ее не видела, она металась от надгробия к надгробию, в отчаянии вглядывалась в надписи на них, хоть прекрасно понимала, что Пьер лежит не здесь. Снова бросалась к той же могиле, от которой оторвалась десять секунд назад, не сознавая ошибку.
— Да не туда же! — раздраженно бормотал голос. — Ну что ты, как психопатка? Возьми себя в руки! Десять метров вперед пройди же, ну что ты дура такая?
— Пьер! — закричала Катрина срывающимся голосом и схватившись за голову.
— Да вон же он! Вон он! О, Господи! Катрина, как же тяжело с тобой в самые ответственные моменты! Только правду, Катрина! — возбужденно звенел голос. — Только правду, иначе дела не будет. Ты уже большая девочка и должна все понимать.
Дождь хлестал девушку в лицо и смешивался со слезами. Вся в грязи и мокрая она достигла могилы мужа и, рухнув перед ней на колени, истошно закричала.
— Хватит орать! — загремел голос. — Правду! Скажи правду этому дохлому ничтожеству! Катрина, давай!
— Я люблю тебя, Пьер! — в истерике завопила Катрина и поползла на коленях к его надгробию. — Слышишь меня, любимый! Я люблю тебя! И всегда любила тебя! Я люблю тебя!
— Какого хрена, ты подлая сука! — голос разорвал пространство, перейдя на невообразимо мощный тон. Впервые Катрина слышала в нем такую злость и агрессию, и она понимала, что впервые она действует не по его плану. Никогда до этого Катрина не слышала в нем ничего кроме уверенности, сейчас же наряду с его железной мощью в нем чувствовалась тень истерики, и от этого он звучал в десять раз страшнее и зловещее.
— Милый, я люблю тебя! Я люблю тебя! Я люблю тебя! — Катрина подползла к памятнику и стоя на коленях шептала эти слова, целуя надгробие.
— Сука! — орал голос. — Сука! Что ты несешь, тварь?! Скажи правду этому трупу! Скажи, кто он есть! Хватит лгать, ты, тупая стерва!
— Я люблю тебя! — Катрина рыдала, стоя на коленях под проливным дождем прижавшись к надгробию. — Я всегда тебя любила, и ты это знаешь! И ты знаешь, что это правда! Милый, скажи мне что-нибудь!
— Он — труп! Ты тупая тварь, что он может тебе сказать, если на два метра под землей только его мерзкие кости! Скажи этой гнилой падали правду! Скажи, кто он есть! Ты, мерзкая шлюха!