— Да, конечно! — рявкнула Катрина, ловко запрыгнула на стол и со всей силы ударила мужчину ногой в грудь.
— Аааааааа! — в восторге завопил голос. — Вот она! Вот она — моя девочка!
Удар озверевшей девушки оказался настолько сильным, что полицейский отлетел на два метра от нее. Катрина спрыгнула со стола и пулей бросилась к выходу. Выскочив из бара, в сопровождении громового восторженного хохота, она подскочила к своей машине, нервными движениями достала ключи, и прыгнула за руль. Машина с визгом сорвалась с места.
— Куда теперь? — восторженно кричал голос. — Куда едем, девочка ты моя золотая? Куда? Ахахахаха! — голос завизжал от радости. — Да! Да-да-да! Куда же еще? Только туда! Только к нему! Я обожаю тебя! И ты скажешь правду? Катрина, ты скажешь ему правду? Ты скажешь, что он — дохлое ничтожество, которое не играет в твоей жизни никакой роли?! Ты скажешь, что тебе плевать на него?! Что он долбаный неудачник, который не смог доставить тебе за три года ни одного оргазма?! Скажешь? Дорогая моя! Конечно скажешь, ведь правда торжествует! Я слышу ее могучую поступь! И труп ее узнает!!!
Словно переводя дыхание, он помолчал секунд десять и продолжил, на этот раз медленно, спокойным и философским тоном:
— Дурочка ты моя. Разве ты и впрямь подумала, что я могу тебя в чем-то обвинять? Что я могу позволить себе упрекнуть тебя в измене? В измене этой твари, которая забрала три прекраснейших года твоей жизни и даже после своей — вполне оправданной и заслуженной смерти, — продолжает терзать твою душу и заставляет чувствовать раскаяние. Да рядом с таким идиотом не то, что изменишь, а в проститутки подашься, не так ли? Катрина… все изменяют! Все! В этом нет такой трагедии, которую ты создала из этого. В твоем случае измену вообще нельзя считать изменой, потому что вся твоя жизнь с ним — это было сплошное самопожертвование. А ты… черт, из-за двух раз с другим мужчиной ты заклеймила себя шлюхой! Да как же так? Катрина! Я тебе скажу в чем дело. Раз уж мы начали достигать правды и сейчас едем сказать правду дохлому, в его мерзкую морду, то надо идти до конца. Знаешь, почему тебе стыдно за измену? Спустя два года это ощущение в тебе только усиливается, я ведь прав? Вот почему: ты настолько презирала своего мужа, что представить себе не могла измену с его стороны! Ты бы никогда не простила, ты бы возненавидела его, плюнула бы ему в лицо, растоптала бы, заставила чувствовать себя самым последним отстоем на всей планете. И вот это чувство, чувство собственного верховенства над ним неразрывно связывало ваш брак. Чтобы такое ничтожество, которое должно целовать тебе ноги за одну только возможность спать с тобой в одной постели, позволило себе такую дерзость как измена? Нет! Нет, нет и еще раз нет! И самое главное… самое главное, Катрина! Ты знала, что он бы никогда! Слышишь, никогда он бы так с тобой не поступил! Это было ясно как день, как рассвет и закат, это была простая аксиома, это было понятно при одном только взгляде на него. Он бы никогда тебе не изменил! Вот откуда твой стыд, Катрина! Вот откуда ложная любовь, ложная боль! Спустя два года ты вбила в свою голову идею о том, что ты последняя тварь и потаскуха, ты ломала себя глупыми упреками и пыталась заглушить это разговорами со стенами. Ты не любишь дохлого. Ты любишь себя, ты жалеешь себя. И не можешь поверить, что способна на подлость и измену человеку, который искренне тебя любил, который беззаветно тебе доверял, и который никогда бы не поступил так с тобой. Да, осознание этого сполна проникло в тебя после его смерти и уродует твою судьбу. Но, Катрина… ты не совершила ничего, чтобы заслужить такое наказание. Ты действовала согласно обстоятельствам, вот и все. И хватит ломать свою жизнь. Сейчас, когда ты скажешь дохлому правду, то почувствуешь в себе новую жизнь. Ты просто молодая женщина. И как любой молодой женщине, тебе нужен хороший крепкий член… о! Приехали!