На серванте стояла фотография. Марусе шесть лет. Широкая улыбка с кривыми смешными зубами, волосы, всегда нарушавшие бабушкины планы на аккуратную причёсанную девочку, огромный папин пиджак и тонкая шея. Веснушки на щеках, счастье в глазах.
Мара посмотрела в зеркало серванта и отметила, как красиво всё вылепилось в итоге. Идеальные пропорции лица, ровные, аккуратные линии. Длинные, тяжёлые волосы. Только глаза казались уставшими и равнодушными.
За три дня дом удалось отмыть, проветрить, завести вновь часовые механизмы, настроить два канала на стареньком JVC, выгнать случайных мышек и жучков. Документы нашлись в коробках в старом сундуке в чулане. Ещё несколько дней Мара дала себе на то, чтобы добраться до города и передать документы риелторам, покосить траву, починить калитку. Но как-то так вышло, что дни превратились в недели, а она и не заметила. Задачи оказались настолько сложными, не разбиваемыми на маленькие этапы, что она проплыла мимо всех планов, и зацепить хоть что-то в этом потоке одинаковых дней никак не получалось.
Как-то утром она взяла бумагу и карандаши и собралась к реке. Пешком идти было далеко, и девушка решила спросить у двух мужиков, громогласно обсуждающих разные типы гаражных ворот, нет ли какого автобуса до Оки. В разговор их было никак не вклиниться. Знание трёх языков, научная степень, собственное дело — никакое подобное достижение не давало права женщине прервать беседу этих атлантов сельского мироздания. Неловкость длилась недолго. Навстречу Маре устремилась острогрудая большая тётушка в цветастом халате с самыми недоброжелательными на вид намерениями — но, как это часто бывает в этих краях, расставались они уже добрыми знакомыми. Маре удалось избежать приглашения на чай, но от велосипеда она отказываться не стала. Деловито отъехав метров двести от людей, она завизжала, прокричала полностью приветствие радостных обезьянок и бог весть что ещё, слышное только встречному ветру и дороге.
До Оки Мара добралась часам к одиннадцати. И с высоты берега ей показалась, что она попала к всевышнему на приём и сейчас вот-вот услышит голос. Облака-гиганты всех возможных форм и сюжетов касались воды, чтобы обрести дыхание и трепет в её отражении. Спустившись, Мара заметила, что между слоями купающихся облаков проступали песчаные языки, на которых дети понаделали озёра, и с каждой новой волной они уменьшались до размера маленьких креслиц с водой, а потом и исчезали вовсе. У самого берега, под прозрачной речной витриной, волнами стелились золотые волосы из песка, украшенные заколками из мидий и солнечными блёстками.