— Паша, тебе не кажется, что Василия Александровича убили не грабители? — осторожно спросил Бобров, взглянув на редактора, в задумчивости попивающего кофеек. — Возможно, он владел информацией, разглашение которой могло бы обернуться для кого-то большими неприятностями?
— Ну, какой секретной информацией мог владеть Бугаевский? — пожал плечами Калиниченко. — Я думаю, с ним расправились родственники какого-нибудь больного, которого не сумели спасти в больнице. Мало ли на свете мстительных шизофреников?
— А зачем им понадобилось проникать в кабинет главврача? — задал резонный вопрос Вадим.
— Да бог их знает! — отмахнулся редактор. — Могли искать какие-то документы, например, историю болезни…
— Верится с трудом, — тихо обронил собкор и предпочел переменить тему разговора: — Какая сейчас обстановка в Чабановке?
Хозяин кабинета взял со стола толстый блокнот, раскрыл:
— Только что на оперативке в администрации председатель районной комиссии по расследованию ЧП в Чабановке Патрикеев озвучил такие цифры: в больницах района и области находятся сорок восемь человек, шестеро умерли.
— Причину заболеваемости все еще не удалось нащупать? — Бобров поставил на подоконник полупустую чашку и, откинувшись на спинку кресла, вопросительно взглянул на Калиниченко. — Есть хотя бы догадки, предположения?
— Нет! — покачал головой тот. — Сейчас идет активная подготовка к эвакуации жителей села. Ничего другого, как вывезти их из зоны бедствия, не остается. Но об этом пока вслух не говорят…
— В Чабановке паника?
— Я бы так не сказал! — горько усмехнулся редактор. — Наш народ железный! Хотя, конечно, охов да ахов хватает…
Простившись с Калиниченко, Вадим вознамерился нанести визит районному начальству, но на полпути в администрацию вдруг передумал и направился в больницу.
Заместителя главврача Ногаеву долго искать не пришлось — она стояла на улице возле распахнутой двери, ведущей в приемный покой, и о чем-то вполголоса беседовала с двумя хмурыми мужчинами и расфуфыренной полноватой женщиной, которая то и дело оглядывалась по сторонам, как будто кого-то высматривала.
Собкор не стал к ним подходить, остановился в сторонке, решив подождать, пока Ногаева освободится. Но она, заметив его, что-то сказала женщине и со сдержанной улыбкой на слегка подкрашенных губах сама поспешила к нему.
— Если не ошибаюсь, вы заведующий кафедрой харьковского медуниверситета Андрей Николаевич Реутов? Мы вас с утра дожидаемся…
— Нет, нет, Ольга Аркадьевна, я не заведующий кафедрой, — виновато улыбнулся Бобров. — Я корреспондент «Новой газеты»…