Жители села и оперативники нехотя отошли на десяток шагов от опасного подворья и притаились у полуразобранного здания бывшего клуба. Вскоре они опять загалдели, наперебой обсуждая действия военных.
Тонька Бездольная носилась между собравшимися и с тревогой вопрошала то у одного, то у другого:
— Они могут убить солдатика? Могут?
Девахе не отвечали, предпочитая отойти или отвернуться. Лишь Пал Саныч Байстрюковский со знанием дела произнес:
— Если бы он сейчас сдался, то выжил бы. А так — застрелят!
Услышав эти слова, Тонька стала побиваться пуще прежнего. Тогда Пал Саныч, видимо, чтобы приободрить ее, выразил другую мысль:
— Но вполне возможно, что и не застрелят… Им проще гранатой…
— О Боже! О Господи! — охая и причитая, Бездольная вдруг бросилась к бронемашинам. Но на полпути ее перехватил один из военных и, не обращая внимания на мольбы и просьбы, силой препроводил к остальным куличковцам.
— Не отпускайте от себя эту придурошную! — недовольно пробасил он. — Под пули же может попасть.
Соловей крепко взял Тоньку за плечо и отвел в сторону.
— Стой возле меня и никуда не ходи! — приказным тоном молвил он. — Ясно?
Бездольная утвердительно покачала головой, вытирая мокрые глаза и хлюпая носом.
Валька, стоявшая до этого возле Барбацуцы с отрешенным видом, вдруг ухватила его за полу куртки и стала вытаскивать из толпы.
— Куда ты меня тащищь? — растерянно спросил парень, пытаясь освободиться от цепких рук.
— Нечего здесь торчать! — сурово бросила молодка, удваивая свои усилия. — Спать надо идти!
— Да какой спать?! — Степка остановился, как вкопанный. — Тут такое происходит! Посмотрим, что будет дальше.
— Чует мое сердце, сейчас стрелять начнут! Пули будут летать, — зашептала ему на ухо Валька. — Уходить надо!
Но Барбацуца только поморщился и не сделал больше ни шагу. Тогда она прильнула к его груди и опять с жаром зашептала:
— Прошу тебя, поберегись, не высовывайся! Ладно? Не хочу, чтобы тебя убили!
Степка благодарно чмокнул свою спутницу в нос и обнял за плечи.
— Ладно!
Между покосившейся стеной клуба и забором, ограждающим двор Тайки Мандрючки, несколько мужиков пили вино прямо с пятилитровой банки, которую прихватили, видимо, из хаты Соловья. С каждой минутой им становилось все веселее, они болтали о каких-то своих делах, позабыв о происходящем рядом.
А там, задетый за живое несговорчивостью дезертира, бесился подполковник. Он отрывисто отдавал какие-то приказы суетящимся возле него военным, размахивал пистолетом, люто топал ногами и дико матерился. Остановился, только вдоволь набегавшись.