— Поспишь, поспишь! — затарахтела сердобольная женщина. — Но перед этим непременно похлебай горяченького. Я как раз на завтрак куриную лапшу приготовила. И рюмочку выпей, чтобы головушка не болела.
Пока Наливайко нехотя хлебал лапшу, тетка Маня приготовила ему в маленькой спаленке постель.
Растянувшись на мягкой перине, взбитой заботливыми руками хозяйки дома, Микола мгновенно уснул. Тетка Маня прикрыла его верблюжьим одеялом и на цыпочках вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
В это самое время после непродолжительной трапезы, состоящей из вина и жаренного сала, большинство гостей Соловья разбрелись по домам отсыпаться. А сам Самопалов, Вездеходов и еще несколько мужиков и баб расположились кто где подремать.
Но уже в половине одиннадцатого их разбудили скотник Михайло, Толик Пипетко и Сонька Бублик. С гаража покойных Ефрема и Кузьки они приволокли в корыте столитровую бочку вина
Вскоре в хату Соловья опять потянулись гости. Из остатков мяса и сала Сонька и Верка принялись на скорую руку стряпать жаркое. Хотя еды и без него на столе было предостаточно — почти каждый из пришедших принес с собой что-нибудь поесть.
В хате Самопалова снова зазвучали бодрые голоса, зазвенел девичий смех. Праздник, уже, конечно, без прежних энтузиазма и шика, продолжился.
Участковый пробудился от громких возгласов в хате. Он перевернулся на спину, потянулся и, морщась от резкой боли в висках, открыл глаза, осмотрелся. На пороге спальни стояла взбудораженная Тонька Бездольная. За ее спиной виднелись запухшие физиономии Самопалова, Вездеходова и скотника Михайла. Наливайко с трудом спустил ноги с ложа, сел и отрешенно уставился на пришедших.
— Микола, Микола! Слышь, че мы обнаружили в бочке с вином! — затараторила Тонька, захлебываясь от возбуждения.
— Ну? — зевнул участковый.
Молодка стремительно приблизилась к Наливайко и бросила ему под ноги увесистый сверток. Он, грязный и мокрый, глухо звякнул, ударившись об пол
— Что это? — вяло поинтересовался Микола, потирая виски ладонями.
— А ты разверни да посмотри! — предложила Бездольная. И, не дожидаясь, пока участковый проявит интерес к свертку, наклонилась и сама стала его разворачивать и вытряхивать. На пол посыпались кольца, перстни, браслеты, кулоны, серьги…
— Откуда эта дребедень?! — встрепенулся Микола. Затем, зачерпнув горсть украшений, стал их горячечно разглядывать.
— Да говорю же: в бочке с вином было! — живо пояснила Тонька. — Мы черпаком…
— Не уж то все это настоящее?! — перебил ее Наливайко, подхватываясь с кровати.
— Понятное дело! — хмыкнула деваха. — Думаю, за эти побрякушки и убили Ефрема с Кузькой.