Нина Семеновна не пыталась даже оправдаться. Она стояла лицом к двери. Злые, резкие, но такие правдивые слова, казалось, пронзали ее насквозь. Она застыла, не в силах сдержать слезы и, не решаясь уйти, добровольно продолжала слушать это истязание правдой.
— Да поймите же Вы! Мы в школе без Вашего участия и без Вашей поддержки, не сможем ничего сделать. Проявите, наконец, строгость, заставьте его взяться за ум. О чем он у Вас все время думает? Чем занят?!
— Компьютером.
Нина Семеновна сама не ожидала, насколько легко она нашла ответ на так давно мучивший ее вопрос.
— Ну так сделайте что-нибудь с этим компьютером!
— Он играет, когда меня нет дома, я не могу это контролировать.
— Очнитесь же Вы, наконец! Зачем, скажите, зачем Вы купили ему этот компьютер?
— Для учебы, — робко произнесла Нина Семеновна.
— Какой учебы? Вы меня или других учителей спросили, нужен ли ему компьютер для учебы?
— Нет. Но мы думали, что он там будет искать информацию.
— Нина Семеновна! Сядьте, пожалуйста! — безапелляционным голосом произнесла Елена Владимировна.
— Поймите, Сереже нет никакой необходимости искать дополнительную информацию ни в компьютере, ни в библиотеке, ни где-то еще. Будет чудом, если он до конца учебного года сможет освоить хотя бы то, что содержится в учебниках. Если Вы срочно не возьметесь за его учебу — по итогам уже этой четверти он будет не аттестован по двум предметам. Подумайте сами, какое будущее его ждет, если он не сможет закончить школу. Вы же желаете своему сыну добра? Тогда помогите нам.
Нина Семеновна, конечно, желала сыну добра, порой ей казалось, что за чередой каждодневных забот это было единственное, чего еще она оставалась в силах желать. Она надеялась, что ее сын сможет вырасти и научиться жить по-другому: не так, как живет она, что он сможет научиться быть счастливым, и, в конце концов, она сможет увидеть то, чего так и не смогла достичь сама. Она сможет увидеть, как ее ребенок живет спокойной жизнью, в которой не будет места изнурительному труду, постоянной нужде, ночным скандалам и ощущению безысходности в будущем.
Но как она могла научить сына всему этому, как она могла ему объяснить то, чего сама не умела и не понимала. Все, на что было способно ее материнское сердце — это предостеречь от ошибок и любить его, невзирая на отметки в школе и мнение других.
— Я постараюсь сделать все, что от меня зависит.
— Уж постарайтесь.
— Сегодня приезжает его отец, я попрошу его поговорить с Сережей.
Нина Семеновна шла домой, пешком, неосознанно выбирая самые длинные маршруты, она не старалась продлить время пути, но и не испытывала желания поскорее вернуться домой. Она шла и думала о том, что могла бы лучше заботиться о сыне, если бы ей не приходилось так много работать, об упущенных возможностях, о том, где и когда она ошиблась. Думала о том, почему когда-то давно сделанная ошибка, спустя столько лет, все еще имеет власть над ее жизнью, и почему у нее не хватает сил или смелости эту ошибку исправить.