– Как мило с вашей стороны! – и она отняла руку от его слишком страстного пожатия. – Мне жаль, что я не могу правильно принять столь очаровательный комплимент!
– Это не комплимент, – истово заявил он. – Это правда!
Её глаза смотрели на него с задумчивым добродушием.
– Вы то, что некоторые люди называют «добрым парнем», Джулио! – сказала она. – И вы заслуживаете большого счастья. Надеюсь, так и будет! Я хочу, чтобы вы настолько преуспели в жизни, чтобы смогли восстановить вашу огромную древнюю виллу до её прежней красоты; я также хочу, чтобы вы женились и создали большую семью, – здесь она слегка рассмеялась, – семью с сыновьями и дочерьми, которые будут вам благодарны и не растратят впустую ни одного вашего пенни, хотя это как раз современная манера сыновей и дочерей. – Она замолчала, улыбаясь его угрюмому выражению. – Так вы говорите, всё готово? «Белый Орёл» готов взлететь?
– Он покинет ангар по первой команде, – отвечал он, – как только вы установите двигательную энергию!
Она кивнула с пониманием и задумалась на секунду.
– Приходите ко мне послезавтра, – сказала она, – вы тогда получите мои указания.
– На этот раз полёт будет долгим? – спросил он.
– Не таким долгим, как в Калифорнию! – отвечала она. – Но довольно длинным!
На этом она его оставила. И он отправился в ангар, где «Белый Орёл» стоял, готовый к старту, дрожащий, как казалось, от страстной жажды движения, которая представлялась сверхъестественной или просто необычайной для простого механизма.
Следующий день неторопливо наступил. Моргана писала множество писем, сменяя это занятие случайными посиделками на лоджии за разговорами с Манеллой и с леди Кингсвуд, которые обе теперь казались привычными обитательницами «Палаццо де Оро». Она просто говорила о своём намечающемся полёте, так что они воспринимали его как нечто обычное, лишь Манелла упрашивала: «Не пропадай слишком надолго!» – с красноречивым взглядом, который усиливал её мольбу. То и дело ужасные крики Ситона разрывали тишину дома, несмотря на закрытые двери; крики, которых они притворялись, что не слышали, хотя Манелла и морщилась от боли, словно от удара кинжалом каждый раз, когда их эхо разносилось по воздуху.
И настала ночь, мягкая и прекрасная с полной луной, сиявшей на почти безоблачном небе, не считая маленьких тонких крылышек белоснежного облачка, плывущего на востоке, словно блуждающие формы птиц, которые гнались за рассветом. Джулио Риварди, выглянув из одного из богато украшенных оконных проёмов своей полуразрушенной виллы, смотрел на небо с радостным предвкушением грядущего дня, обещавшего полёт на «Белом Орле».